Вера Каспери - Беллилия

— Замолчи! — потребовала Эллен.

— Она переживает гибель своего первого ребенка, — объяснил Чарли, — и боится, что разговор о будущем ребенке может снова принести беду.

— Да это же все предрассудки, — заявила Эллен и тут же пожалела о своих словах.

— Не все такие рациональные, как ты, — сказал Чарли.

Беллилия вернулась с кофейником, а Мэри принесла поднос с чашками, сливками и сахаром.

Каждый раз, наливая в чашку кофе, Беллилия с таким удовольствием поворачивала краник в кофейнике, что Чарли был просто счастлив видеть на ее лице детскую радость. Она снова стала внимательной, грациозной, очаровательной хозяйкой.

— Как вы пьете кофе? Со сливками? С сахаром? Один кусочек или два? — спрашивала она своих гостей.

— А ты сегодня очень хорошо выглядишь, Мэри, — сделал комплимент служанке Бен Чейни, когда девушка подавала ему кофе. — Это что, новая чашка? — спросил он.

Мэри покраснела и, хихикнув, поспешила к двери.

— Не дразни ее, Бен, пожалуйста, — прошептала ему Беллилия.

— Я не дразнил. Она действительно хорошенькая девушка.

— Бен отвозил ее в город в один из четвергов, когда у нее был выходной, — начала объяснять гостям Беллилия. — Он не только отвез ее, но угостил мороженым. Вот она и попалась на его удочку.

«Значит, и Мэри тоже», — подумала Эллен и бросила взгляд на Эбби: увидела ли та в этом поступке еще одну из его подозрительных привычек?

Но Эбби флиртовала с Беном.

— Значит, у нас, девиц постарше, теперь мало шансов, не так ли? Мэри такая простая, такая неиспорченная, ньюйоркцу она должна очень нравиться.

— Я не показывал ей свои картины.

— А зачем их показывать? — спросила Беллилия.

— Но ведь тебя я просил их посмотреть. Ты из тех женщин, которые вряд ли согласятся выпить чаю с мужчиной, не зная, что и как он рисует.

Эллен пыталась выглядеть беспристрастной, зато Эбби, наоборот, храбро приняла вызов.

— А какие картины вы рисуете? Не говорите мне, что вы кубист.

— Не хотите ли прийти посмотреть? В пятницу ко мне приезжает друг с Запада, и я пригласил Чарли и Беллилию к себе на обед. Может быть, и вы с Эллен тоже придете?

— С огромным удовольствием, — тут же согласилась Эбби, чтобы Эллен не успела найти предлог для отказа.

После праздничного застолья все перешли в небольшую комнату, которую уже несколько поколений знали как «кабинет отца моего отца». Теперь же Беллилия дала ей новое название: «Берлога Чарли». Когда гости расселись — кто в креслах, кто на диване, — Беллилия принесла мужчинам пепельницы.

— Наверное, вам тоже пригодится, — сказала Беллилия, вручив одну из пепельниц Эбби.

— Откуда ты узнала о моем грехе?

— Ты курила в тот день в «Уолдорф-Астории».

— Тебя это шокировало? — со вздохом спросила Эбби, надеясь на отрицательный ответ.

Беллилия покачала головой:

— Когда живешь среди художников, ничто уже не может шокировать. Но в «Уолдорфе» люди выглядели такими респектабельными, что я подумала, не было ли это вызовом с твоей стороны.

Чарли набил трубку табаком и собирался уже зажечь спичку, как вдруг вспомнил о подарке Бена. «Надо было бы закурить подаренную сигару, — с досадой вспомнил он, — и этим показать свою благодарность». Но пока он ходил за коробкой с сигарами, ему пришла в голову мысль, оправдывающая его забывчивость. Он подумал, что для Бена логичнее было бы подарить ему коробку табака. Ведь они часто курили вместе, и Бен должен был заметить, что он, Чарли, курит только трубку.

Вернувшись в кабинет, он открыл коробку перед Беном, и тот взял одну сигару. «Забавно, — отметил Чарли, — он ведь обычно не курит сигары». Они обрезали сигары, зажгли их и закурили, будто вся эта процедура была для них обычным ритуалом. В комнате запахло сигарным дымом.

— Восхищаюсь вашим вкусом, мистер Чейни, — сказала Эбби. — Эти сигары самые лучшие.

— Ты-то откуда знаешь? — язвительно спросила Эллен.

— Если бы ты, моя дорогая, проводила в обществе мужчин столько времени, сколько провожу я, тоже сумела бы угадать запах хорошей сигары. Ведь правда, Беллилия?

— Не знаю.

Беллилия сидела на краю кожаного кресла, обняв себя руками за плечи. С ее лица сошли все краски, а в глазах поселилась тревога. Все смотрели на нее, и она, казалась, защищала себя от их пристальных взглядов. А когда отвечала на простой вопрос Эбби, в ее голосе слышалась не только робость, но даже страх.

Гости разъехались. Переодевшись в ванной комнате, Беллилия вошла в спальню. На ней был синий с розочками махровый халат с розовым поясом. Чарли обнял ее и крепко прижал к груди.