Меган Эбботт - Как ты смеешь

Однажды она окунула зубную щетку матери в унитаз; она называет отца «кротом», хотя никто не помнит, откуда взялось это прозвище; а еще она как-то раз назвала учительницу физкультуры «сукой», и когда та пожаловалась, никто не решился подтвердить, что все так и было.

Но есть кое-что, что о ней знают далеко не все.

Она любит ездить верхом, у нее есть тайная библиотека эротической литературы; ростом она от силы полтора метра, но таких сильных ног, как у нее, я больше ни у кого не видела.

А еще я знаю, что в восьмом классе… нет, летом после восьмого класса, на пьяной вечеринке, сложенные в неизменную капризную усмешку губки Бет ублажали Бена Траммела. Я видела. Бен лыбился, вцепившись ей в волосы, будто голыми руками поймал жирную форель. Позже об этом узнали все, но проболталась не я. В школе до сих пор об этом болтают. Я никогда не участвую в этих разговорах.

Я так и не узнала, зачем она это сделала или зачем делала потом, еще много раз. Я никогда ее не расспрашивала. У нас так не принято.

Мы не судим.

Главным и неизменным было то, что Бет всегда была нашим капитаном, моим капитаном: в подготовительной группе, в средней школе, на первом и втором курсах [10]и, наконец, сейчас, в Большой Лиге.

Бет всегда была капитаном, а я – ее дерзким лейтенантом. С того самого дня, как мы вместе пришли в команду, а до этого три недели тренировались делать кувырки у нее на заднем дворе.

Бет была прирожденным капитаном, и мы никогда не думали, что может быть по-другому.

Иногда мне кажется, что лишь ради этого Бет ходила в школу, общалась с нами, общалась с миром вообще.

– Не вижу необходимости в капитане. Вам это не слишком помогло, – чеканит тренер, бросая на Бет короткий взгляд. – Но все равно, спасибо за работу, Кэссиди.

Сдай значок и пистолет.

Все вдруг озаботились тем, надежно ли держатся в кроссовках антимозольные подушечки, а Рири прямо изогнулась вся, таращится на Бет, чтобы видеть ее реакцию.

Но Бет не реагирует.

Ей как будто все равно.

Она не удосуживается даже зевнуть.

– А я думала, жди беды, – шепчет мне на ухо Эмили, приседая и подпрыгивая в раздевалке после тренировки. – Как в тот раз. Когда она рассердилась на парня, который заменял у нас математика, и поцарапала ему машину ключами.

Зная Бет, могу предположить, что ее истинную реакцию мы увидим не сразу.

– И как же мы теперь будем выступать? – недоумевает Эмили, тяжело дыша. Она делает выпады, приводя свое тело в нужную форму, убирая жирок. – Что это такое вообще – команда поддержки без капитана?

Скоро мы узнаем, что это такое. По сути, это означает, что нам больше не придется тратить время на болтовню о лимонадных диетах и о том, кто сделал аборт на летних каникулах.

Новый тренер не намерена это терпеть. Она велит нам собраться.

К концу первой недели ее правления мы понимаем, что наши ноги болтаются, как макаронины, мышцы вялы, движения небрежны. Тренерша сравнивает нас с гигантскими надувными фигурами, которые запускают над городом на парадах. И она права.

Она отправляет нас бегать по трибунам.

Знали бы вы, какой это ад! Топать вверх и вниз по ступеням под трели ее беспощадного свистка. Двадцать одна высокая ступенька и сорок три поменьше. И еще раз. И еще раз. И еще.

На следующий день наши лодыжки стонут.

Стонут наши спины.

Стонет все.

Мы называем трибуны «лестницей в ад». А Бет говорит, что ни к чему так драматизировать.

Однако к субботней тренировке мы – по крайней мере, некоторые – начинаем с предвкушением ждать этой боли, ведь она кажется такой настоящей.

И мы знаем, что это не смертельно, что скоро станет лучше, ведь мы тертые калачи.

Бег по лестнице – это жесть. Я чувствую, как содрогается мое тело – бум, бум, бум – как стучат зубы, я почти в исступлении – бум-бум-бум, бум-бум-бум! – мне кажется, что я вот-вот умру от сотрясающей меня боли – бум! – что мое тело сейчас разорвется на кусочки, а мы все бежим, бежим, бежим. И мне хочется, чтобы это никогда не кончалось.

Какая колоссальная разница в сравнении с тем, что было раньше: в ожидании капитана Бет мы красили ногти и лепили друг другу временные татуировки. Бет являлась за десять минут до начала игры и сражала нас наповал, взлетая на плечи Минди и Кори и растягиваясь в арабеске [11], хотя буквально за минуту до этого курила косяк с Тоддом Гриннеллом и полоскала горло мятным шнапсом, прячась за дверцей шкафчика в раздевалке.