Михаил Март - Там, где обрывается жизнь - повести

— Ты обещал уехать, почему до сих пор в городе? Яна поставила карабин в угол. Егор спустился вниз.

— У тебя выпить не найдется? Я, конечно, отоварился, но оставил свою сумку в багажнике.

— И думать забудь.

— Нет, забыть я не могу, могу потерпеть и то недолго.

— Когда уедешь, тогда и напьешься. Не до тебя мне теперь, я человека убила. По-настоящему.

— Ты промазала. В него стрелял кто-то другой из твоего пистолета.

— Не морочь голову, мне лучше знать.

— Давай присядем и поговорим без эмоций. Я, конечно, уеду, если ты настаиваешь, но ты должна знать некоторые детали.

Яна взяла стул, поставила в центре комнаты спинкой вперед и оседлала его, словно лошадь.

— Говори. До рассвета времени много.

— Что касается Шверника. Это он тебе поставил фингал под левым глазом?

— В предсмертной агонии.

— Ты стреляла дважды?

— Один раз.

— Видела кровь? Куда попала пуля?

— В грудь… Потом увидела. Он плеснул мне вино в глаза.

— Значит, не видела. Твоя пуля угодила в стену. Когда он тебя вырубил, из соседней комнаты вышел человек, поднял твой пистолет, выстрелил. И попал. Но убивать Шверника не входило в его планы. Стрелять в упор и оставить жертву живой надо уметь.

— Феликс жив?

— Феликс дал показания: он застал тебя возле его сейфа и ты в него стреляла. Тебя интересовал ключ от банковской ячейки, в которой хранилось семь миллионов. Сегодня утром женщина в черном забрала деньги из ячейки. Стреляла ты, деньги забрала ты, мать с отцом убила тоже ты.

— И ты в это веришь? — тихо спросила Яна.

— Я — нет, но следователи верят. Версия очень убедительная. К тому же установлено, что на утро после гибели матери ты приходила в банк, но денег тебе не дали, счет был заблокирован. Если бы ты убила свою мать, то не стала бы звонить в банк и докладывать о ее безвременной кончине, тем самым отрезая себе доступ к счету. Кто мог позвонить? Только убийца. Больше никто не знал о смерти Антонины Прудниковой. Следователи лишь начали раскачиваться и банковские счета твоей матери их не интересовали. А ты поехала в банк сразу после дачи показаний. Твое появление там лишь довесок к твоему появлению у Шверника. Мотив — деньги. Это всегда есть и будет оставаться главным мотивом любого серьезного преступления.

— Значит, теперь мне надо заткнуть глотку.

— Сыщики тебя ищут, чтобы арестовать. Шверник тебя ищет, чтобы убить. Идеальный вариант — твой труп рядом с пустым чемоданом. Еще лучше, если меня сделать твоим сообщником. Кто-то должен тебя убить ради денег. Я притворил твои планы в жизнь: убил твоего отца, потом мать, а на закуску и тебя. Семь миллионов — деньги нешуточные.

— Они и так мне достались бы.

— Трудно сказать. Ты с матерью не ладила. Она еще очень молодая женщина и могла бы прокутить все состояние со страстным любовником. Почему бы не пожить в Европе? Здесь ее ничто не держит. Муж умер, дочь взрослая, казино проданы.

— Мы с мамой только вид делали, будто терпеть друг друга не можем. Так она хотела, думала, если придут те трое с фотографии, они меня не тронут, я отрезанный ломоть, с родителями не общалась.

Егор закурил и порыскал глазами по комнате. Ему казалось, что в доме есть выпивка. Девушка поняла его.

— Трубы горят?

— Выпил сдуру пару стаканов, теперь давит.

Она встала, подошла к старому серванту с резными дверцами и достала штоф с красной жидкостью.

— Вишневая настойка на спирту: Отец еще делал. Егор оживился. Пока Яна ходила за кружкой, стоящей возле ведра с водой, парень уже четверть бутылки выпил из горлышка.

— Конченый ты мужик, Курилов.

— Согласен. Я не сюрприз в подарочной упаковке. Мне никто не нужен, так же как я никому. Не бери в голову. Давай поговорим о тех троих, которых так боялись твои родители. Они не смогли договориться по-хорошему с твоим отцом и убрали его. С вдовой тоже не получилось. Но тут они наткнулись на одну бумажку и поняли, что Антонина им не нужна, они могут получить все, что их интересует, от дочери. Антонину тоже убрали. Зато тебя они будут оберегать, как зеницу ока. Ты ключ к разгадке. Что мы имеем? Менты тебя ищут для того, чтобы предъявить обвинение во всех смертных грехах. Люди Шверника ищут, чтобы замолкла навек. Трое уродов, из которых двух я видел, готовы распять тебя на кресте, чтобы узнать какую-то страшную тайну. Но надо понимать, как только они ее узнают, ты очутишься на кладбище рядом с родителями.

— Я им ничего не скажу.

— Если только они сами не найдут нужную книгу. Ту, которую ты часто перечитывала в детстве. Записка отца хранится у адвоката Громова, в ней странное послание тебе. Двое типов навестили адвоката, прочли записку, но понять ее смысл и после пол-литра невозможно. Однако понятно главное — ты знаешь, где лежит то, что они ищут. Это написано в книге на тридцать четвертой странице старого издания. Того, что ты читала в детстве.