Михаил Март - Там, где обрывается жизнь - повести

— Завещание — семечки в сравнении со сталелитейной компанией, доставшейся ему от отца. Ради него Аркадий не стал бы марать руки, — заговорил Вербицкий, прикуривая. — О существовании живой и здоровой третьей жены своего отца он даже не догадывается. А если и знает, то ему наплевать. Есть кто-то, желающий нам доказать, будто план по истреблению конкурентов принадлежит Аркадию. Он один вышел сухим из воды. Прием сработал. Аркадий может стать подозреваемым номер один — глупая смерть финансового директора Прокофьева могла быть выгодна только ему. Согласно завещанию, решать все финансовые вопросы компании обязан Прокофьев, но не Аркадий.

— Каждый из наследников проходит у нас по разным — делам, — продолжил Свиридов. — И в одно производство мы не можем их объединить, нет оснований. Семейная драма Юрия и Галины не увязывается с отравлением отца семейства, кокаином, смертью Виолетты Луцкой и махинациями адвоката. А Туманову и Трубникова мы никак не можем привязать к аварии на плотине. Полный хаос! Топчемся на одном месте.

— Проверили содержимое ампулы? — спросил он Евсю-кова.

— Да. Этого лекарства нет в России. Очень сильный стимулятор для сердечной мышцы, используют при операциях на открытом сердце. Но если его дать здоровому человеку, приступа не избежать, а то и инфаркт схлопотать можно. Этот элемент присутствовал в смеси, погубившей Дмитрия Кайранского. Странно, что он не погиб раньше.

— Дозировка была меньше, — уверенно сказал Свиридов.

— Что это теперь меняет?

— Туманова могла подменить пузырек.

— Или тот самый сыщик-невидимка, следовавший строгим инструкциям, — предположил Вербицкий.

Виктория резко обернулась:

— Ты отказываешься ехать со мной в Испанию? Олег продолжал смотреть на огонь камина.

— Я оставил за собой грязный след в этой стране, мне там опасно появляться.

— Гарантирую тебе полную безопасность.

— Почему Испания, а не Франция, к примеру?

— Аркадию Кайранскому там будут делать операцию, и я обязана проследить за этим. Потом меня уже ничто не будет связывать с гнилым семейством.

— Ты их всех ненавидишь.

— Я их презирала, теперь мне наплевать. В моей жизни появился ты, и мне нужна твоя поддержка, твое присутствие. Хочу, чтобы ты был рядом со мной. Ты все, что у меня есть.

— А дочь?

— Она слишком самостоятельна и уже не нуждается во мне.

— Ты уверена в том, что я тот человек, который тебе нужен?

— Я люблю тебя, Олег! Поэтому мне все равно, какой ты человек.

— Хорошо, я прилечу через несколько дней.

— Это правда?

— Я не бросаю слов на ветер. Позвоню перед вылетом. Вэл встретит меня в аэропорту.

Вика подошла к нему и обняла.

В самолете к Виктории подсел Левинсон.

— Хотите лично проконтролировать ситуацию, Яков Михалыч? — усмехнулась она.

— Мое присутствие дает вам гарантии.

— Не думаю, что Батрак ослушается меня.

— Он знает, с кем имеет дело. Вы не собираетесь нарушать наше соглашение?

— Нет. По возвращении вы получите всю документацию и негативы. Последний штрих — вам придется перевести крупную сумму в оффшор и запутать следы.

— Насколько крупную?

— Я намерена продать сталелитейную компанию Кайранского за два миллиарда.

— Продешевите. Она стоит дороже.

— Мне некогда торговаться. Операцию надо провернуть за часы, а не дни. С конкурентами вопрос решен, они готовы подписать документы в любую минуту.

— Не боитесь попасть под суд?

— Не боюсь. Я сделала все, что от меня зависело. Больше пяти лет не получу. Половина обвинений рассыпется, как песочный дворец на пляже, еще в зале суда. У меня сильная защита.

— Пять лет в обмен на два миллиарда? Оно того стоит.

— Крах Кайранских стоит еще дороже. Этот род был проклят, и проклятие сбылось.

— Вы страшный человек, Виктория Львовна.

— Я дочь своего отца.

Тимофей Отрадин сидел в баре и пил пиво. Олег подсел к его столику.

— Извини, Тема, опоздал. Провожал подружку, улетела греть косточки в теплые края.

— Ты быстро освоился, Олежек.

— Такова наша профессия. Сенсаций будет много, я тебе их подарю. Мне они не нужны.

— Не верю своим ушам.

— Ты должен мне помочь. — Олег достал фотографии и положил на стол. — Ты не можешь не знать этого типа, который целует женщину на балконе.

— С чего ты решил, что я его знаю?

— Я видел много фотографий. В них чувствуется репортерский почерк. Балконный снимок делал я. Его использовали для подставы. Если этот парень участвовал в спектакле, то где-то еще должны быть его следы, он не шестерка.