Михаил Март - Не тронь добычу!

— Залезть мог тот, кто имеет на территории свой бокс.

— Помилуй бог, в кооперативе люди серьезные, все из наших. Прокуратура, милиция, внутренние войска. Все со связями. Думаешь, легко было выбить эту территорию под гаражи? Перед тем как передать места заключения Министерству юстиции, министр МВД закрыл пересылку в связи с аварийным состоянием и оставил здания и землю на балансе нашего министерства. А потом отдал двор под строительство гаражей.

— Не кипятись, Тарас. Вспомни, может, кто-то продал свой бокс чужому.

— За какой период?

— За последние два месяца.

— Было дело. Сто шестьдесят седьмой бокс продали.

— Кому?

— Поедем в будку. Там по журналам проверим. Сели в машину, поехали к выходу.

Пришлось зайти в канцелярию бывших надзирателей. С виду конура выглядела жалкой. Но внутри оказалось просторно. Ничего лишнего, и кругом чисто. Диван в углу говорил о том, что охранники все же спят на посту. Пусть не днем, но ночью прикладываются к подушке.

Амбарными книгами целая полка забита. Все пронумерованы. Одну из них сторож достал.

— Вот она. Сейчас глянем. Мне кажется, бокс купили числа двадцатого мая или девятнадцатого.

Он полистал страницы и нашел нужную.

— Так. Купил гараж Аркадий Викторович Бирюков. Машина «Шкода Октавия» темно-зеленого цвета, номерной знак 0 375 НЕ 99. Продал гараж Васильчиков Игорь Дмитриевич. Его я хорошо знаю. Капитан. Командовал взводом стрелков охраны в «Матросской тишине». Потомственный охранник. Его отец был телохранителем Берии.

— Ты ведь тоже в «Матросской тишине» служил?

— Четверть века. От звонка до звонка.

— Связи остались?

— Так там все мои ученики в ключниках ходят. И не только там. В «Бутырке» на Пресне, в Лефортово. Все мы одна банда. Наш великий учитель тридцать лет на Таганке ключником был. Как Таганку сломали, так и он помер. После него я учил службе новое поколение. Теперь здесь за бригадира работаю. Сам замминистра мою кандидатуру утверждал. Я сюда своих людей набрал. Зато у нас порядок и связи с ментурой крепкие.

— Это хорошо. Могут пригодиться. Скажи, у тебя отмечено время прибытия и убытия этой самой зеленой «Шкоды» из нового бокса?

Тарас открыл журнал и начал водить пальцем по строчкам.

— Так, так, так… Вот. Приехал четвертого вечером. Поставил машину в гараж. Пятого в одиннадцать утра забрал и уехал. Смотрим дальше…

— Ладно, Тарас, достаточно. Сосредоточь внимание на этом боксе и на этой машине, только негласно.

— Ну, это мы умеем делать. Буду фиксировать каждую минуту.

— Я буду тебе звонить. А сейчас мы поехали. Поставь новые замки и подготовь мне комплект ключей. Если сам не приеду, приятеля пришлю. Предварительно позвоню и назову тебе номер его машины.

— Сделаю. Виноват, конечно.

— Виноват, виноват. Слава богу, ничего не украли. Борис вышел на улицу из душного помещения и сел в машину.

— Все уладил? — спросила Соня.

— С какой стороны смотреть. Нам надо будет навести справки о владельце одной машины.

— Не трудно. Мой непосредственный начальник, хирург Тобилевич, знает, как это делать. Одного владельца он уже определил. Того, кто тобой интересовался в госпитале. Липовый мент оказался. Но искал он тебя настойчиво. Едем домой?

— Едем.

Ворота открылись, и машина выехала.

— Успокоилась твоя душенька, наконец? Долго ты мечтал об этой вылазке. А всего-то гаражи! Теперь доволен?

— Относительно. Мне интересно, как бы ты отреагировала, если бы у тебя украли около двух миллионов долларов наличными?

Соня открыла рот и едва не врезалась в столб.

Расхаживая по офису, Метелкин рассуждал вслух будто читал лекцию нерадивым студентам. Настя и Вадик сидели в креслах и сопровождали его глазами, как собачки, перед носом которых мелькает аппетитный кусочен мяса.

— Я очень внимательно изучил музей. Фотографии всех возможных лазеек лежат на столе, и вы согласились с моими выводами. Я уверен, что Рита Белоцерковская без труда могла вынести картины из музея и заменить их высококлассными подделками. Дирекции музея и в голову не придет мысль, будто в залах висят подделки. Эти фанатики помешаны на искусстве и ни черта не смыслят в человеческой психологии. План сам по себе гениален. Сначала делаются копии под пристальным надзором специалиста высокого класса, коим считается Белоцерковская, затем нанимают чокнутого студента из старообрядческой секты. Секстанту дают кислоту, и тот разливает ее на полу в зале импрессионистов. Ненавистных всем церковникам. Еретики от искусства! Парня убирают в психбольницу, картины отдают Белоцерковской на обработку. Она подменяет подлинники копиями и уносит из музея как минимум десять миллионов долларов. Это в России можно продать краденые шедевры за такие деньги. А черные дилеры в Америке дадут за них в десять раз больше. У Белоцерковской связи. Она обслуживает частников. Темных личностей, имеющих в своих загашниках что угодно. А если ей заказали Гогена?