Максим Шаттам - Кровь времени

Марион застыла как парализованная. Нет, она вовсе не собирается пробыть здесь всю зиму! Речь идет о неделях, может быть, о месяце или в худшем случае двух, но никак не о целом сезоне. Новый год она твердо намерена встречать дома — так и будет!

— Скоро вы хорошо запомните наши лица, — продолжала монахиня. — Пройдет совсем немного времени, и вы полюбите эти залы всей душой, с удовольствием станете гулять по ним. Это единственное, что монастырю нужно от вас, — немного времени. Все остальное свершится само собой.

— Очень хорошо сказано! — подтвердил брат Жиль хриплым голосом.

Марион взглянула на него: седеющие черные волосы торчали в разные стороны; лицо, белое как мрамор, покрыто сеткой тонких красноватых прожилок и белых складок, как на смятой одежде. Он смотрел на нее не мигая, и этот пронизывающий взгляд свидетельствовал о редком упрямстве.

— Сестра Анна, мы оставим вас наедине с вашей протеже, — продолжил он. — Позже у нас будет время для более подробного знакомства. В настоящий момент все наше внимание занято приближающейся бурей.

Произнося эти слова, брат Жиль не спускал глаз с Марион: она ему явно не нравилась — она сама или факт ее присутствия в монастыре. В других обстоятельствах Марион наверняка позволила бы себе замечание насчет бессмысленности своего пребывания здесь, раз она стала для них нежеланным гостем, но сейчас подобное высказывание было явно неуместным. Ведь она только что приехала — в первые минуты знакомства стоило вести себя получше. Марион отметила, что постепенно к ней возвращается былая твердость, пробуждается закаленный бесчисленными невзгодами характер.

Как только члены братии вышли через маленькую дверь в задней стене, сестра Анна повернулась к подопечной.

— Мне очень жаль, если брат Жиль показался вам немного…

— Это не имеет значения, — перебила Марион. — Полагаю, что в ближайшие недели нам в любом случае придется жить бок о бок. — Марион не поскупилась на дружелюбную улыбку. — Мы привыкнем друг к другу, правда ведь?

Сестра Анна радостно с этим согласилась.

— Приятно видеть, что вы улыбаетесь, — ответила она.

Марион поймала себя на мысли, что с определенного момента совершенно распустилась и стала с благодушной покорностью принимать все, что с ней происходит.

— Нам предстоит весьма продолжительная экскурсия, готовы ли вы к ней?

— Да, готова…

Сестра Анна направилась к той же двери, через которую вышли ее товарищи, и две женщины оказались в лимбе [11] Лимб — в католическом вероучении пространство между раем и чистилищем, где находятся души умерших некрещеными младенцев и праведников, не принявших крещения. В данном случае — внутренний двор, отделяющий церковь от хозяйственных построек аббатства. монастыря. Затем они прошли через так называемую темницу дьявола — место, где в Средние века содержались заключенные. С этажа, где располагалась церковь, сюда спускалась лестница; отсюда можно было подняться прямо к аббатству Ла-Мервей. [12] Лa-Мервей («Чудо») — монастырь, построенный в XIII в. в готическом стиле; один из главных архитектурных памятников острова Мон-Сен-Мишель. На запад вел длинный коридор, обрамленный многочисленными колоннами, — крытая галерея для прогулок. В самой дальней его точке брат Жиль, едва видимый в полумраке, тихо беседовал с другим монахом, которого невозможно было узнать, поскольку он стоял к Марион спиной. Брат Жиль заметил их издалека и, неожиданно выпростав из складок одеяния узловатую руку, схватил собеседника и увлек его во тьму.

Марион чуть слышно вздохнула: судя по всему, время в недрах этой гранитной горы будет тянуться очень медленно. За ее спиной сестра Анна повернула тяжелый железный ключ в древней замочной скважине — задвижка замка со скрежетом освободилась, раздался скрип петель, и дверь открылась.

За осмотром аббатства они провели все утро. Сестра Анна с необыкновенной легкостью переходила из одного коридора в другой. Монахиня двигалась с такой уверенностью, как будто выросла в этих стенах. Экскурсия проходила под стук молотков: к самым хрупким окнам прибивались защитные ставни из многослойной фанеры. Несколько раз Анна и Марион натыкались на монаха или монахиню, которые заделывали узкое окно большими кусками картона. Приготовления шли полным ходом; судя по тому, как его опасались, предстоявший ураган должен обладать поистине чудовищной силой.

Впечатление от хаоса бесчисленных лестниц, дверей и комнат, запутанной сети коридоров было внушительным. Впрочем, Марион уяснила для себя несколько важных вещей. Прежде всего, аббатство можно условно разделить на три уровня, хотя множество промежуточных комнат и лестничных пролетов серьезно затрудняли этот процесс. На верхнем уровне находилась огромная монастырская церковь. Средний этаж занимали подземная часовня Трант-Сьерж и несколько маленьких залов-молелен. Наконец, под ним располагался уровень тюремных камер. Отсюда легко выйти за пределы здания — на северную сторону, в монастырский сад. Ко всей этой схеме следовало добавить Лa-Мервей. Эта невероятная конструкция возвышалась на северном склоне, прижимаясь к остальному комплексу зданий, и также состояла из трех этажей. В самом низу помещался обширный погреб с кладовыми. Блестящий Рыцарский зал с мощными колоннами и находящийся рядом с ним Гостевой зал составляли средний уровень. И наконец, верхний этаж состоял из трапезной и галереи с кельями. Впечатленная увиденным, Марион буквально потеряла дар речи.