Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

— А мы ночью, по темноте, — предложил Иванов. — А когда начнётся артобстрел, «духам» уже не до нас будет.

— От этой высоты до противника — четыреста метров, до нас — почти пятьсот. — Измерил расстояние на карте комбат. — Товарищ полковник, может, не стоит рисковать?

— Что думаешь, майор? — полковник посмотрел на Иванова.

— Нам вертолёты наводить. А если не поменяем позицию, останемся «слепыми», — сказал Иванов, глядя на командира полка.

— А своих снарядов не боитесь? — стоял на своём комбат.

Иванов посмотрел на командира батальона и ответил:

— Чтоб так мазать, очень постараться надо!

— Товарищи офицеры, все согласны с майором? Может, у кого-то есть свои соображения? — обратился командир полка ко всем присутствующим.

Все офицеры одобрили предлагаемый Ивановым план. Хотя посоветовали во время артналёта уйти с высотки. Комбат пообещал предупредить артиллеристов.

— Тогда слушай задачу, — командир полка обвёл взглядом офицеров, стоящих вокруг стола с полковой картой. — Выход группы Иванова ровно в три ноль-ноль. Командиру батальона выделить в охранение двух надёжных бойцов. Причём — одного снайпера. Позиция на горушке очень удобная для обстрела чеченских позиций. Да и вообще, снайпер им там не помешает. Иванов, — командир посмотрел на вертолётчика, — твоему радисту постоянно быть на связи. В случае непредвиденных обстоятельств, сразу же по радио даёшь нам информацию. Если напорешься на противника — дублируй красной ракетой. Миномётчики прикроют ваш отход. Двигайтесь осторожно. Маскируйтесь. Учитывайте, что луна почти полная.

— Спасибо, — поблагодарил Иванов. — Учтём, товарищ полковник.

— Вопросы?

— Всё ясно.

— Тогда иди, готовь группу. И отдыхайте. Подъём в два ноль-ноль. Выход в три.

— Есть! — козырнул Иванов и направился в расположение авианаводчиков.

Когда он доводил задачу до своей маленькой группы, на небе прорезались первые блёклые звёзды.

— Могли бы и сейчас выйти, — предложил Козлов, глядя в небо. — Взяли бы в обход. Кто бы нас троих засёк? Зато мы дорогу видели бы. А ночью тащиться по камням — ещё на засаду наткнёмся или на мину-растяжку — шуму наделаем.

— По темноте нам будет спокойнее, — возразил Иванов. — И в сопровождение нам выделяют двух опытных бойцов. Берём по полному боекомплекту. Надеюсь, что вы стрелять не разучились. Пойдём осторожно. Чтобы не напороться на мину — всем смотреть под ноги.

— Да, с сопровождением спокойнее, — сказал радист. — Только батальонную волну «духи» пеленгуют. Лучше работать на запасной.

— Значит, на запасной, — подвёл итог Иванов. — А теперь всем спать. Подъём в два часа.

Продумывая вновь и вновь каждую мелочь предстоящей операции, Иванов долго лежал с открытыми глазами. Не спалось. Осторожно, чтобы не разбудить товарищей, майор вышел из палатки. На чёрном небе висела яркая луна. «Фонариков не надо» — подумал Иванов. Ласковая летняя ночь располагала к размышлениям. В голову приходили лирические мысли.

— Эх, сейчас бы с девчонкой в стогу посидеть! — услышал Иванов возглас за спиной.

Он обернулся, у выхода из палатки стоял Козлов.

— Не спится? — спросил Иванов.

— Да, что-то мысли о прошлом одолевают, — признался Козлов.

— Ну, пойдём, прогуляемся.

— Давай.

Миновав пост с парой часовых, офицеры вышли из лагеря в темноту ночи.

— Саня, — обратился Козлов, когда они остановились и стали смотреть в сторону чёрных очертаний гор, куда через несколько часов им предстояло идти, — хочу тебя попросить: если меня убьют, съезди, пожалуйста, к моей жене. Она у меня беременная. Скоро родит. Врачи обещают сына… Скажи им, что я их очень люблю.

— Гена, перед боевым выходом такие мысли нужно гнать из головы. Не то призовёшь на свою голову несчастья.

— Не в голове это у меня. А вот тут, — Козлов стукнул себя кулаком по груди. — Ты в предчувствия веришь?

— Хандра это всё! — Иванов хотел казаться искренним, слова Козлова ему не нравились. — Завтра взойдёт солнце, и настроение станет другим.

— Не знаю. Только пока сейчас лежал, всю свою жизнь вдруг вспомнил. До мелочей. К чему бы это?

— Бывает. Хочется вспомнить.

— И у тебя бывает?

— И у меня.

— Саня, ты вот на войне давно. Хочу спросить: ты чего-нибудь боялся? — и, увидев по глазам, что Иванов ещё не совсем его понимает, уточнил: — Страшно тебе бывает?

— Ну конечно бывает. И очень страшно бывает, — признался Иванов. — Только соберёшь всю волю в кулак и решаешь: «Сделаю!». И делаешь всё как нужно. Может, потому и жив до сих пор.