Олег Бажанов - Герой нашего времени.ru

Иванов молчал потрясённый. Как просто Тамара вывела формулу того, что мучило его после гибели Наташи. И как больно она ударила.

В разговор вступил Ващенка:

— Может, за любовь мы принимаем нечто другое? Например, инстинкты: мужчине необходима женщина, женщине — мужчина. Это как дышать, пить, есть. Или страсть. Или закон продолжения рода в конце концов.

— Знаешь, Андрюша, — с какой-то внутренней убеждённостью произнесла Тамара, — то, что мы говорим о любви, уже доказывает, что она есть. Не нужно метаться в поисках её — нужно верить. И она придёт. Но когда она придёт, нужно суметь быть достойным этого чистого и светлого чувства, чтобы не загасить её нежное пламя. И тогда она разгорится, как костёр! — Тамара смело взглянула в широко раскрытые глаза Иванова.

Иванов остановился, переосмысливая услышанное. Тамара его любит! В этом она только что призналась при свидетелях. А он? А он — нет.

Немую паузу нарушила Марина:

— Давайте уже возвращаться.

За весь обратный путь до дома никто не проронил ни слова. Видимо, монолог Тамары задел всех за живое. Иванов шёл, словно под гипнозом, снова и снова обдумывая услышанное, и чувствовал, что с его стороны нечестно затягивать их отношения.

— Завтра я улетаю в командировку на неделю, — сообщил Иванов Тамаре уже во дворе дома.

— Давно ты об этом узнал? — спросила девушка, глядя прямо в глаза.

— Только сегодня.

— Ты сейчас останешься на ужин! Мы тебя не отпускаем.

— На ужин останусь, — решил Иванов.

Они подошли к дому и сели на ступеньки крыльца, потому что ссорящиеся ещё не закончили. Через открытое окно до случайных свидетелей доносились голоса из кухни.

— Ты меня ударил! Скотина! — громко восклицала Ирина.

— Не выдумывай, — спокойно отвечал Михаил.

— Ты даже признаться не можешь, что ударил женщину…

— Если бы я ударил, ты бы уже не стояла.

— Отстань от меня! Сколько раз тебе говорить? Всё… Между нами всё кончено!

— Ничего не кончено…

— Господи, да помогите мне кто-нибудь! Как тебе объяснять, чтобы ты отстал?

— Ты сейчас успокоишься, и мы пойдём ко мне. Хочешь воды?

— К тебе? Никогда!

— Воды дать?

— Не хочу.

— Ирка, знаешь, почему ты часто меняешь мужчин?

— И почему?

— Потому, что они прощают тебе твои измены. А я тебе за это буду бить «фейс»!

— И чего же ты пристал к такой гулящей?

— Да вот, пристал…

— Уйди отсюда!

— Успокойся!

— Уйди!

— Не уйду.

— Тогда уйду я! — с этими словами Ирина выскочила на улицу. Её раскрасневшееся лицо сохраняло следы слёз. Увидев на крыльце подруг, она запричитала:

— Представляете, он меня ударил!..

В дверях появился Михаил:

— Врёт, не бил я её.

— Помогите мне, выгоните его, — попросила Ирина, глядя то на подруг, то на Иванова с Ващенкой. Но все лишь отводили глаза, понимая, что встревать в ссору между влюблёнными — глупо.

— Хорошо… — бросила Ирина и пошла к калитке. Ковалёв, не попрощавшись ни с кем, ринулся за ней. Какое-то время на улице ещё были слышны их удаляющиеся голоса.

— Пошли к Ковалёву мириться, — предположила Марина. — Ведь любят друг друга, а без представлений не могут.

— А я рада за них, — произнесла Тамара.

— Два сапога пара! — усмехнулась Марина, входя в дом.

На стол хозяйки накрыли быстро.

— Предлагаю выпить! — с этого возгласа Ващенки начался прощальный ужин в доме Анны Семёновны. — Вино у девчат, как всегда — самое лучшее!

— Я чуть-чуть, — подсказал Иванов наполняющему бокалы товарищу.

— За тебя, командир! — поднял Ващенка свой бокал. — И чтобы ты скорее оказался снова с нами!

— За твоё возвращение, — подняла бокал Тамара.

— Саша, ты там долго не задерживайся, а то мы соскучимся, — попросила Марина.

— Не понял! — сразу возник Ващенка. — Это кто тут соскучится?

— Ладно! — засмеялся Иванов. — Это мне ревновать надо. На тебя, Андрюха, таких девчат оставляю!

Все звонко чокнулись бокалами и выпили.

— Ты сегодня останешься? — с надеждой в голосе, тихо спросила Тамара.

— Нет, — тихо ответил Иванов.

Утром на вертолётной стоянке в ожидании вылета Андрей сказал Иванову:

— Марина мне нравится. Но понимаешь, страсти нет. А она ко мне очень тянется. Правда, ещё ни разу не сказала, что любит. Может и любит? Но вижу и понимаю, что нужен я ей. Поэтому, наверное, не брошу. Будь она такой, как Ирка, проблемы не было бы. Если бы бросил, то долго не жалел бы.

— Что, совесть мучает?

— И это тоже. Что я, свинья неблагодарная?