Олег Бажанов - Иванов.ru

Иванов просыпается в холодном поту, вскакивает и судорожно ищет дрожащими пальцами кровь на себе, на простынях, на одеяле, — он чувствует липкие теплые капли на лице и руках. Иванов трет лицо, потом пристально вглядывается в ладони — где кровь? Темно. Темнота мешает видеть, давит. Иванов поднимается с кровати и почти бежит на кухню, там зажигает свет и смотрит на свои руки: крови нигде нет. Теперь он знает, что темнота — неправда, что она — его враг, что он уже не уснёт в темноте. Он судорожно, большими глотками, пьёт воду и садится за стол. Свет успокаивает. Иванов уже ни о чем не думает, только смотрит на крышку стола перед собой, пока та не начинает расплываться в тумане…

Просыпается он оттого, что Юля ласково треплет его за волосы.

— Ты чего на кухне пристроился? На столе спать удобнее? — смеётся она. Он чувствует её нежные руки. Иванов ворочает тяжёлой головой, стряхивая с себя остатки ночного кошмара. Он даже не слышал будильника.

— Доброе утро! Не холодно? — снова смеется Юля и кидает ему свой халат, потому что вся его одежда состоит только из трусов семейного плана.

— Доброе утро! — сконфузившись, отвечает Иванов и поднимается, надевая халат в рукава.

— Сейчас позавтракаем, — сообщает Юля. — Потом я уеду на работу. А вы тут хозяйничайте. Вечером пойдём в гараж.

В это время на кухню входит заспанная Лена. Увидев помятого мужа в женском халате, она вначале удивлённо во все глаза глядит на него и на Юлю. Те оба стоят в растерянности, не зная, что сказать. Лена неожиданно громко смеётся, показывая на Иванова пальцем:

— Иди, посмотри на выражение своего лица!

Юля тоже начинает смеяться. Глядя на них, заражается смехом и Иванов. Через минуту все трое, хватаясь за животы, покатываются на кухне в приступе неудержимого смеха.

Завтрак Юля приготовила быстро, также быстро собралась и со словами «Не скучайте» убежала на работу.

На часах еще не было восьми. Иванов решил, что через пять минут нужно звонить в офис.

— Вас слушают! — отозвалась трубка голосом секретарши.

— Директора, пожалуйста, — попросил Иванов, не здороваясь.

— А кто его спрашивает?

— Начальство нужно узнавать по голосу, Ирина! — наставительно произнес Иванов. — Доброе утро.

— Александр Николаевич, это Вы? — совсем другим извиняющимся тоном заворковала трубка. — Доброе утро. Одну минуточку, пожалуйста.

— Да? — через пару секунд отозвался Есин.

— Это Иванов. Доброе утро.

После недолгого молчания трубка заговорила:

— Доброе… Где ты?

По голосу стало ясно, что шеф напуган. «Этот всё знает. Может, он навёл?» — подумал Иванов.

— Валера, — решил зайти Иванов с дальнего края, — мне, возможно, понадобится твоя помощь. Но пока мне нужно ещё пару дней отлежаться. Болею. Но дома не ищи. Извини, пожалуйста, так складываются обстоятельства. Пока больше ничего не могу сказать. При встрече всё объясню.

— Ладно, болей, — уже спокойнее заговорил Есин. — Звони, если что. И держи меня в курсе. Ты где?

— Спасибо. Буду звонить, — будто не расслышав последнего вопроса, пообещал Иванов.

— Саня, может, расскажешь, что произошло? Где ты? — поздно «встревожился» шеф.

— Потом. Я еще позвоню…

Не простившись, Иванов повесил трубку.

Не зная, что предпринять, Иванов метался по квартире, как загнанный зверь в клетке. «Сволочь! Тварь продажная!» — ругал он Есина. Как теперь поступить, что предпринять, чтобы не совершить ошибки? «Братва» — милиция — сейчас для Иванова не представляли большой разницы, попади он к ним в руки. Самому уже не выпутаться. Значит, настала пора звонить Быстрову. Иванов снова направился к телефону. Набрав номер, он услышал знакомое «Да?»…

«Как хрупка человеческая жизнь! — думал Иванов, лежа на диване и разглядывая лезвие своего ножа. — Как тонка грань между жизнью и смертью! Не толще этого лезвия. Почему люди не дорожат жизнью других? Почему они бывают так беспощадны и безжалостны друг к другу? Где любовь, где справедливость? Где Бог? Почему он допускает такое?» Иванов до сих пор до конца не понимал, как он смог в одной драке убить трех человек? Что-то или кто-то попытался удержать его от этого последнего шага на краю пропасти. Но всё-таки ему пришлось шагнуть в пропасть! Этот кто-то внутри Иванова, в его голове, теперь твердит постоянно одно и то же: грех… смертный грех!.. А может, правы те, кто верит, что есть что-то там, во Вселенной? Верит в другую бестелесную жизнь. Ведь приходило же к Иванову видение женщины в белом, когда он, после артобстрела трое суток находился на грани жизни и смерти. Та женщина сказала, что он будет жить. И он выкарабкался.