Филипп Ванденберг - Тайный заговор

Жюльетт протянула Титусу руку.

— Мы раньше нигде не встречались?

Тот смотрел на нее как на посылку, которую не хотят принимать.

— Насколько я помню, нет. — Так и не подав руки, что для такого человека, как Титус, даже не считалось неучтивым, он обернулся к Бродке: — Речь идет о той старой истории?

— Если тебе угодно так называть то, что произошло со мной, — кивнув ему, сказал Бродка. — Вот только я тем временем обнаружил новые следы, и все они ведут в одном направлении…

— Могу себе представить, — с мрачным видом пробормотал Титус. — Следы заканчиваются у стен Ватикана.

— Так оно и есть. Знаю, это звучит странно, потому что ни я, ни моя мать не имели к Церкви никакого отношения. Что все это значит, Титус? Ты же служил священником в Ватикане, если я тебя правильно тогда понял, и должен знать, что там происходит. Тебе и самому довелось многое пережить, ведь так?

— О да. Даже больше, чем мне хотелось бы. Одно воспоминание об этом — и во рту появляется отвратительный привкус. — Титус опустил руку в карман куртки, вынул оттуда флягу и как следует приложился к ней.

— Ты имеешь в виду, что господа, окружающие наместника Иисуса на земле, вовсе не так набожны?

Титус горько усмехнулся.

— Набожны? В Ватикане интересуются всем, кроме Бога. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

Жюльетт бросила на Титуса испуганный взгляд. Нужно было очень сильно разочароваться, чтобы, будучи даже экс-священником, выражаться подобным образом.

Титус повертел серебристую флягу в руках, а затем, испуганно оглядевшись по сторонам и придвинувшись к Бродке вплотную, тихо продолжил:

— Мало кто знает, что на самом деле происходит в Ватикане. Тогда, после смерти польского папы, кардиналы собрались на конклав, чтобы выбрать преемника из своих рядов. Но они не смогли прийти к согласию. Они заседали два месяца за закрытыми дверями, однако ни один из кардиналов не набрал большинства голосов. В конце концов их отношения так ожесточились, а возможность выбрать нового папу оказалась настолько мала, что старики решили тянуть жребий. Все согласились с условием, что новый папа не должен проявлять личной инициативы. Они договорились о том, что все решения будут приниматься кардиналами после совещания. Жребий пал на человека, которого почти никто не знал.

— Но ведь так было всегда: существовали влиятельные папы и слабые папы, — заметил Бродка.

— Верно, — кивнул Титус. — Но в этом случае все совершенно иначе. Дело в том, что, как только был выбран новый папа, власть в Ватикане захватила маленькая, но могущественная группа кардиналов курии. С тех пор они держат папу, так сказать, взаперти в Ватиканском дворце. Он не имеет права покинуть Ватикан и должен подписывать все документы, которые ему дают.

— Очень часто в газетах пишут, что папа живет достаточно уединенно, — вставил Бродка.

— Да. — Титус тихонько рассмеялся. — Пожалуй, это правда.

Бродка нахмурился и после паузы спросил:

— А какую роль играет во всем этом кардинал Смоленски? Он что, босс?

— Один из боссов. Эта организация подобна огромному спруту, щупальца которого дотягиваются до самого дальнего уголка.

— И никто ничего против этого не предпринимает?

— Тот, кто отважится вступить в открытое противостояние со святой мафией, может попрощаться с жизнью. Помнишь, как два года назад умирали кардиналы? Тогда в течение очень короткого промежутка времени преставились шесть кардиналов из Южной Америки и Восточной Азии. Говорили, что они умерли от старости. Но самому молодому из них было пятьдесят шесть, а самому старому — шестьдесят шесть. Согласись, это не возраст. И тем не менее расследование решили не проводить. Кардиналы, видите ли, не умирают насильственной смертью. Их призывают. Вопрос только в том, кто именно это делает.

Титуса, который был вынужден долго молчать, будто прорвало.

— Римская курия, — говорил он, — располагает огромной армией помощников. Для курии все священники — фигуры на шахматной доске, повсюду в мире, и не важно, каков их духовный сан. Сто двадцать кардиналов, четыре тысячи епископов и более четырехсот тысяч священников — и всех их держат в ежовых рукавицах люди, обладающие реальной властью.

— Ты знаешь этих людей? — осторожно поинтересовался Бродка.

— Некоторых из них, — кивнув, ответил Титус. — Я знаю, где и с кем они общаются. Я знаю номера их счетов и пароли в Швейцарии и на Багамах… Короче говоря, я знаю об этих людях, к несчастью, слишком много. Теперь ты понимаешь, почему я вынужден жить в подполье?