Филипп Ванденберг - Тайный заговор

Бродка кивнул.

— Именно. Наш нежданный гость, кажется, потерял его в спешке. Такие вещи используют снайперы.

Мирандолина переводила взгляд с Бродки на виноградники И обратно.

— Это значит, что кто-то собирался в нас стрелять!

— В меня, — поправил ее Бродка. — Или у тебя тоже есть враги?

— Боже мой, — прошептала Мирандолина. Она была в полной растерянности. — Мы должны вызвать полицию!

— В данный момент это скорее навредит, чем поможет. Честно говоря, я совершенно не заинтересован в том, чтобы рассказывать о своем деле.

— И что ты собираешься предпринять? Ты ведь не можешь ждать, пока они тебя пристрелят!

— Нет, — спокойно ответил Бродка. — Признаться, я и подумать не мог, что эти люди снова найдут меня.

— Какие люди? — не отступала Мирандолина.

— Люди из ватиканской мафии.

— Как же нам теперь быть?

Бродка задумался.

— Лучше всего запереться в доме и подождать до утра.

— Если стрелок вернется, то теперь он будет осторожнее. Нет, нам нужно уходить. Лучше всего сразу, пока есть шанс уйти незамеченными.

— А куда? Есть ли в округе отель?

Графиня покачала головой.

— У меня есть идея получше. Уложи все самые необходимые вещи, и мы поедем в моей машине к тете Грации. Она живет в старом доме в Ости. Там хотя бы первое время ты будешь в безопасности.

Бродку поразила решительность, с которой Мирандолина вела себя в этой ситуации. Предложение было заманчивым. В любом случае нужно было срочно исчезнуть.

— Хорошо, — сказал он после недолгих раздумий.

Александр поспешно уложил в сумку несколько вещей. В шкафу остались платья Жюльетт. Бродке показалось странным оставлять их здесь, но на то, чтобы думать об этом, не было времени. Прицел Бродка тоже положил в сумку. Затем они сели в машину Мирандолины и тронулись в путь.

Была почти полночь, и на узкой темной дороге, ведущей к главной улице, никого не было видно. Выбравшись на шоссе, они убедились, что их никто не преследует.

После часа езды они приехали в Остию, городок, не принадлежавший к числу самых красивых в Италии. Однако ночью Остия выглядела как сущий кошмар: узкие улицы со старыми многоэтажными зданиями, плохо освещенные площади, груды мусора на обочинах, в которых копались кошки в поисках еды, бесконечные брошенные стройки.

— Только без паники, — сказала Мирандолина при виде столь отвратительного зрелища. — Тетя Грация живет в некотором отдалении от города, ближе к Лидо.

Несколько позже они добрались до старого, расположенного на спокойной боковой улочке домика, скрытого за пиниями и густым кустарником. Мирандолина посигналила, а затем крикнула. После долгого ожидания показалась тетя Грация в длинном белом халате. Узнав племянницу, она взволнованно поинтересовалась, что случилось.

Мирандолина обрисовала ей ситуацию и спросила, может ли Бродка остаться у нее на пару дней. Грация, высокая решительная пожилая дама с длинными поседевшими волосами прокляла теперешние времена, когда свободно чувствуют себя только убийцы и разбойники с большой дороги. Затем она пригласила их войти в дом, рассмотрела Бродку, очевидно, осталась довольна и заявила, что «друг ее племянницы» может оставаться у нее столько, сколько пожелает.

Дом выглядел не очень гостеприимным. В пустых комнатах с высокими потолками поселился спертый дух десятилетий. Однако Бродке было все равно. Главное, что он на первое время скрылся с линии огня.

Мирандолина предпочла вернуться в Неми еще ночью.

— Ты не боишься, что тот парень может тебя там подкарауливать? — спросил Бродка. — Мне очень не хотелось бы отпускать тебя одну.

— В одиночестве я буду в достаточной безопасности. Стрелка приставили к тебе. Из-за меня он не станет идти на риск. Кроме того, я волнуюсь за Лоенгрина, мне нужно позаботиться о нем.

На прощание они сердечно обнялись. Пожилая дама с удовлетворением наблюдала за ними, поскольку tedesco ей понравился, а она давно уже придерживалась мысли о том, что ее племяннице нужен нормальный мужик.

Страстная пятница. Как обычно, страстная неделя погружала Ватикан в клерикальный хаос. Священники со всего мира служили мессы одну за другой, словно работали на конвейере. Когда молчали колокола, в соборах звучали григорианские хоралы, поднимаясь до мазохистско-оглушающих звуковых высот. День операции «Urbi et orbi» приближался.

План был продуман до мелочей: папа, либеральный слабак, который, если бы ему дали волю, отменил бы целибат и ввел Церковь в новый век, должен был умереть. Он беззвучно упадет во время пасхального благословения urbi et orbi в лоджии собора Святого Петра, и в тот же день будет созван конклав, чтобы выбрать нового папу. Было почти очевидно, что фамилия его будет Смоленски. Благодаря миллионам и обещаниям раздать должности нужным людям он склонил на свою сторону большинство.