Филипп Ванденберг - Тайный заговор

Словно прочитав мысли Бродки, профессор подошел к нему и, сверкнув глазами, сказал:

— Знаю, о чем вы сейчас думаете, дорогой мой. Этот человек пытается доказать свою мужественность и возможности. Но это ошибка. Меня восхищает красота оружия, искусство оружейных ремесленников и его история. Не важно, сколько лет оружию — двести или двадцать, — у каждого есть своя история. Вот, возьмите, подержите это.

Он протянул Бродке своеобразно изогнутый пистолет и пояснил:

— Пистолет Рота-Зауэра, изготовлен Зауэром в Зуле и Ротом в Вене. Заряжается сверху, поворотный затвор, калибр 7,65.

Бродка пришел в ужас. Он с неохотой держал в руках это своеобразно оформленное оружие. Потом вдруг спросил:

— У вас в коллекции есть «Вальтер ППК»?

— С чего вы взяли? — вопросом на вопрос ответил Коллин.

— Это единственный пистолет, название которого я знаю.

— «Вальтера ППК» у меня нет, — ответил профессор. — Это для меня слишком буднично. — Помедлив, он забрал у Бродки пистолет, положил его на место и холодно заметил: — Хотя для убийства он подходит как нельзя лучше.

Бродке стало не по себе. Он не знал, что и думать. Разве он мог представить, что у Коллина в подвале дома хранится такой арсенал оружия и что хозяин столь охотно будет показывать ему свою коллекцию? И почему Жюльетт никогда об этом не рассказывала?

После того как мужчины вышли из подвала, Жюльетт пригласила их к столу, подав основное блюдо — жаркое из косули с краснокочанной капустой и каштановым муссом. Если закуски они ели под довольно оживленный разговор, то сам ужин прошел почти в полном молчании.

Бродка задавался вопросом, знает ли профессор об их отношениях с Жюльетт? Внезапно он засомневался в неведении Коллина. Наверняка муж Жюльетт не просто подозревал, он знал намного больше. Может быть, это Коллин в него стрелял? Или поручил кому-то стрелять?..

Ножи и вилки позвякивали в тишине. Бродка, чувствуя напряженность обстановки, задумчиво ковырял краснокочанную капусту, выделявшуюся на тарелке пурпурно-фиолетовым пятном. Опять тот самый ненавистный цвет, который доставляет ему такой дискомфорт.

— Тебе не нравится? — нарушила неловкое молчание Жюльетт и улыбнулась Александру. Не успела она произнести вопрос, как улыбка исчезла с ее лица.

От Бродки тоже не укрылось, что она обратилась к нему на «ты». Поэтому он чересчур быстро ответил:

— О нет, еда превосходна, уважаемая госпожа. Просто я, как правило, ем молча и вдумчиво, поверьте. — Довольно глупый ответ, но ничего лучше ему в голову не пришло.

— Действительно превосходно, — согласился профессор и лукаво ухмыльнулся, переведя взгляд с Жюльетт на гостя.

Бродка отчаянно пытался истолковать поведение Коллина. Он всегда был уверен, что является неплохим знатоком людей и способен по мимике человека узнать о его намерениях. Но как бы пристально он ни вглядывался в лицо собеседника, ответа на свой вопрос не находил. Понять, заметил ли Коллин оговорку Жюльетт, было просто невозможно.

Ужин закончился в полном молчании. Пока Жюльетт убирала со стола, Коллин пригласил гостя в свой рабочий кабинет, представлявший собой мрачную комнату с темной мебелью периода грюндерства. В ней было холодно и неуютно. Профессор предложил гостю коньяк, но Бродка, поблагодарив, отказался. То же самое произошло, когда Коллин достал из отполированного до блеска ящичка красного дерева сигару и протянул ее Бродке.

— Знаете, — сказал Коллин, неторопливо раскуривая сигару. — Жюльетт — замечательная женщина. Она умна, хорошо выглядит и в состоянии сама зарабатывать деньги… кстати, против моей воли. Короче говоря, она та женщина, которую не так-то просто найти. Я очень люблю ее. Я бы наложил на себя руки, если бы она ушла от меня к другому. Но прежде я убил бы того, другого.

Хотя Коллин говорил достаточно спокойно, его слова звучали в ушах Бродки как обличительное нравоучение бродячего проповедника. Александр так и не понял, случайно ли замечание профессора или он давно знает об их отношениях и играет с ними, словно кошка с мышью. Этот человек казался ему слишком странным, даже зловещим, который мог вынуть из кармана пистолет, прицелиться и нажать на курок.

Но пока еще оставалась искра надежды, что все это только кажется и что Коллин даже не подозревает о том, что жена обманывает его. Поэтому Бродка упрямо ждал, что будет дальше. В нос ему ударил неприятный дым лежавшей в пепельнице сигары. Он не смотрел на Коллина, притворяясь, что с интересом разглядывает старые напольные часы, маятник которых раскачивался туда-сюда в ритме секундной стрелки.