Джеймс Роллинс: Ключ Судного дня

Сейхан согласилась дождаться подходящего задания, которое позволило бы ей проявить себя, вернуться в тайную организацию. Она даже предположить не могла, что ей предстоит новая встреча с Греем. Но после того как она согласилась на сотрудничество, обратной дороги больше не было.

— Я вынуждена была продолжать обман, — сказала Сейхан, имея в виду как отравление Рейчел, так и всю свою игру. — Еще в Хоксхеде я поменяла термосы. Я сделала вид, что отравила Рейчел, но на самом деле биотоксин к этому времени был уже уничтожен. Мне было известно, что за каждым моим шагом следят. Мой телефон прослушивался. К тому же у меня уже были кое-какие подозрения относительно Уоллеса Бойла.

Грей предположил, что эти подозрения основывались не столько на какой-то конкретной информации о профессоре, сколько на маниакальной подозрительности, обычной для Сейхан, однако в данном случае эта паранойя пришлась к месту.

— И только когда мы прибыли во Францию, когда разделились, я получила возможность ускользнуть от Бойла и раздобыть новый телефон. Расправившись с убийцами в лесу, я…

— Ты позвонила Пейнтеру. Ты поняла, что операция провалилась, и поставила его в известность об этом.

Сейхан кивнула.

— Мне не оставалось ничего другого, кроме как раскрыться. Нам была нужна помощь.

Вот уж точно.

В ходе телефонного разговора Пейнтер попросил Сейхан продолжать маскарад. Профессор Бойл оставался неизвестной величиной, смерть продолжала собирать урожай на Среднем Западе, и мир отчаянно нуждался в «Ключе Судного дня». Даже если ради этого требовалось лечь в постель с дьяволом.

Последовала долгая напряженная пауза. Сейхан теребила пачку сигарет, готовая в любой момент вскочить и уйти.

Грей наконец вернулся к теме, которую однажды уже пытался затронуть.

Он посмотрел Сейхан в лицо.

— Давным-давно ты сказала мне, что ты одна из своих, что на самом деле ты двойной агент, работающий против «Гильдии». Это правда?

Опустив голову, Сейхан долго смотрела в пол, затем искоса взглянула на Грея.

— А какое это теперь имеет значение?

Грей пытливо всмотрелся ей в лицо, пытаясь понять эту женщину, однако перед ним была глухая стена. Когда их пути пересекались в прошлом, Сейхан в конечном счете неизменно помогала ему. Ее методы были жестокими — вроде убийства хранителя венецианского музея. Но кто он такой, чтобы ее судить? Он не был на ее месте. Грей ощутил бездонный колодец одиночества, лишений, оскорблений, чуждый ему.

От необходимости отвечать его избавила скрипнувшая дверь. Монк вышел в коридор в сопровождении врача. Он внимательно посмотрел на Грея и Сейхан. Остаточное напряжение между ними было осязаемым, словно холодный атмосферный фронт.

Монк кивнул на прощание врачу, а затем указал на дверь.

— Рейчел очень слаба, но вы можете зайти к ней на несколько минут… только на несколько. И не знаю, слышали ли вы, но ее дядя наконец вышел из комы. Сегодня утром монсиньор Верона пришел в сознание. Насколько мне известно, состояние его стабильное. В любом случае, я считаю, хорошие известия сыграли для Рейчел свою роль.

Грей встал.

Сейхан тоже поднялась, но направилась в свою палату. Грей остановил ее, тронув за руку. Сейхан вздрогнула.

— А почему бы и тебе не заглянуть к Рейчел? Сейхан стояла, молча уставившись в пустоту. Грей крепче сжал ей руку.

— Ты перед ней в долгу. По твоей вине ей пришлось пережить ад. Просто скажи ей несколько слов.

Сейхан вздохнула, смиряясь с неизбежностью, принимая это как кару. Она покорно подошла к двери. Грей не думал, что его приглашение будет воспринято как наказание, но, по крайней мере, Сейхан хотя бы двинулась вперед.

Она слишком много времени провела одна, по другую сторону барьера.

Рейчел сидела в кровати. Увидев Грея, она улыбнулась, но когда поняла, кто его спутница, ее глаза вспыхнули гневом. Улыбка померкла.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Грей.

— Ну, я не отравлена.

Сейхан поняла, что эта шпилька нацелена в нее. Но приняла ее молча. Пройдя мимо Грея, она села рядом с кроватью. Рейчел отшатнулась.

Сейхан сидела молча, положив руку на изголовье. Она не сказала ни слова. Просто сидела, впитывая безмолвный гнев Рейчел. Наконец Рейчел снова уселась прямо.

Только тогда Сейхан прошептала:

— Извини.

В ее голосе не было ни слез, ни холода, а только искреннее сожаление.

Грей застыл. Он подозревал, что Сейхан не столько требовалось высказать эти слова, сколько Рейчел — их услышать. После этого женщины заговорили друг с другом, тихо, сбивчиво. Грей отошел к двери, понимая, что он здесь лишний.