Натан Барридж - Код каббалы

К тому же Лили дала ему странное указание никогда не выходить без нее на улицу. Он, конечно, спросил ее, почему так, но она не ответила, предпочтя вместо этого удовлетворить свое ненасытное либидо, что в тот момент его совершенно устраивало. Больше Джеймс ее об этом не спрашивал, но и наружу не выходил.

Лили была не из тех женщин, просьбы которых можно игнорировать.

Он пожал плечами и стал изучать отражение своего обнаженного тела в темном оконном стекле. Оно было более худым, чем обычно. Все волосы с его тела исчезли, без них он выглядел гладким и костлявым. Видимо, Лили побрила его. Почему он не помнил, как она это делала?

По его телу плясали отсветы пламени, разбрасывая тени, подчеркивавшие его угловатый силуэт. Только его мужской орган выглядел здоровым. Он был темно-розовым, почти красным. Было видно, как он съеживается под воздействием холода. Джеймс снова пожал плечами: учитывая, насколько ударно этому богатству пришлось поработать, немудрено, что оно выглядит натруженным.

Ночь сквозь стекло смотрелась гостеприимно. Он прислонился к оконной раме, уставившись на лунную дорожку, сверкающую на снегу меж темных деревьев. Невредно бы немного подумать. Джеймсу казалось, что он проспал несколько дней подряд. Он поразмыслил, не разбудить ли ему Лили, но решил не делать этого.

И тут ему явилось видение.

На опушке материализовалась фигура, как будто выступившая из никому не заметной складки темной ночи. Пару мгновений спустя фигуру окружил золотистый свет, казавшийся еще ярче на фоне черных деревьев. Видение соткалось в облик темнокожего мужчины. Он помахал Джеймсу и направился к коттеджу.

Там никого не должно было быть. Так сказала Лили.

Джеймс бросился к двери, чтобы предупредить незнакомца, когда его настигла вибрация. Сверкающие волны неведомых сил впечатали его в стену коттеджа. За его стенами неведомое существо невероятной силы грохотало, словно землетрясение. Тонкие созвучия пробегали сквозь тело Джеймса, но они были так сложны, что он сумел постичь только начальные структуры. Сила и форма водили друг с другом хороводы, создавая вихри из мириад сочетаний. Джеймс пал на колени; эта сущность превосходила все когда-либо им виденное.

Создались новые формы. Они струились от деревьев за хижиной. Они были странными... Были скорее отсутствием формы, чем ее присутствием. Джеймс попытался сосредоточиться на них, вобрать в себя их сущность. Они скользили в воздухе, как змеи, излучая форму, но не силу, почти как если бы были воплощенной пустотой.

Их сутью был голод. Неистовый и неутолимый.

Джеймс перестал сосредоточиваться на непонятных формах и открыл глаза. Человек стоял неподвижно метрах в шести от дома. Вокруг него все сверкало, как под лучами солнца, казалось, он чего-то ждет. Легчайший шорох движения отвлек внимание Джеймса от незнакомца. Ленты, словно вырезанные из ночной тьмы, вились среди деревьев. Он насчитал минимум дюжину, когда они устремились к человеку на улице как сгущающийся вихрь тьмы.

Какое-то время картина не менялась: твари окутали человека темными лентами. После этого удар грома прокатился по ночному небу, и следом засияла вспышка света. Свившаяся кольцами тьма занялась пламенем, в огне ее хватка слабела, пока не осталось ничего, кроме концентрических колец тлеющего пепла на земле. Лили застонала во сне, но не проснулась.

Незнакомец повернулся к застывшему в окне Джеймсу и поманил его пальцем.

Джеймс отодвинул засов, даже не поняв, что делает. Лили недвижно лежала на постели. На пороге он застыл, вспомнив ее предупреждение.

— Теперь можешь выйти, — сказал темнокожий мужчина глубоким баритоном. — Больше они никого не потревожат.

Голос почему-то был ему знаком. По каким-то причинам он напомнил ему о когтях и быстром полете над волнами.

Джеймс ступил в ночь, и, хотя он был совершенно голый, холод его не тронул. Он пошел по снегу к сияющей фигуре, надеясь, что это всего лишь одно из его безумных сновидений.

— Боюсь, что нет, — сказал незнакомец. — Ты совершенно точно не спишь — впервые за долгое время.

Незнакомец был чуть ли не на голову ниже Джеймса, кожа его была очень темной. Завитки коротко стриженных волос обрамляли широкое лицо, которое выдавало добрый и веселый нрав, несмотря на серьезное выражение. Тысяча вопросов вертелась на языке у Джеймса, только успевай выбирать.

— Джеймс, — сказал мужчина тоном, соединяющим понимание и нетерпение, — у нас нет времени на игру в вопросы и ответы, договорились? Так что ты просто слушай, что я тебе скажу, и делай, как велено. Как думаешь, ты с этим справишься?