Натан Барридж - Код каббалы

— Эшвин? Это ты? — Он опустился на колени и помог Эшвину сесть. — Как ты, нормально?

Эшвин попытался ответить, но вместо этого спазм сжал его желудок, и все его содержимое оказалось на Джеймсе и на полу.

— О, спасибо, друг. Надеюсь, тебе полегчало.

— Да, думаю, уже получше, — ответил Эшвин. — Прости за это.

— Не страшно. Ты можешь встать?

— Думаю, да, но мне по-прежнему нехорошо.

— Ладно, только когда снова начнет тошнить, не целься больше именно в меня.

Джеймс помог Эшвину подняться на ноги. Оба они прислонились к стене.

— Нам полегчает, как только мы выберемся наружу.

Джеймс потащил Эшвина за собой, стараясь найти других, ощупывая руками стену. Он остановился, когда нащупал вход в зал.

— Жди здесь. Я найду остальных.

— Точно как в прошлый раз, — сказал Эшвин с усмешкой. Смех был невеселым и неискренним.

— Будем надеяться, что этот раз и в самом деле последний, — сказал Джеймс мрачно.

— Аминь.

Джеймс пошел назад, обходя зал против часовой стрелки, нащупывая свой путь в темноте. Стена внезапно ушла из-под его руки, и он опустился на колени, одной рукой ухватив кого-то за лодыжку.

— Я не сплю, — сказала во тьме Элиз. — Помоги мне встать. — Он поставил ее на ноги и сжал в крепком объятии. — Я так рада, что все позади, — промурлыкала она на его груди.

Джеймс погладил ее по голове. Это было естественно — как обещание всего, что ждет их в будущем.

— И я рад. Мой дар угасает.

— И мой, — сказала Элиз. — Но мы сделали верный выбор.

— Да, правда, — подтвердил Джеймс. — Лучший из возможных.

— Морган будет расстроена. Для нее все прошло не очень-то гладко.

— Да, знаю, но я больше волнуюсь за Эрика.

— О, бедный Эрик, — промолвила Элиз, и у нее перехватило дыхание. Она содрогнулась и уткнулась в голую грудь Джеймса.

— Пойдем, надо найти его и убираться отсюда.

Элиз хлюпала носом, но он почувствовал, как она кивнула.

Они нашли неподвижное тело Морган в следующем углу. Элиз погладила ее по щеке, и та резко проснулась, неровно и порывисто дыша.

— Все хорошо, Морган, — сказала Элиз. — Это всего лишь я.

— Я подвела вас, — сказала Морган убитым голосом. — Я была такой эгоисткой.

— Ш-ш-ш, все уже прошло.

— Во мне такая пустота. Это ужасно.

— Это ощущение пройдет, — сказал Джеймс. — Ты разве не чувствуешь, как оно исчезает?

— Я... думаю, да.

— Ты можешь подняться? — спросил Джеймс. — Я думаю, нам всем станет легче на открытом воздухе.

— Да.

Джеймс оставил Морган с Элиз и нащупал дорогу к последнему углу.

— Эрик? Ты меня слышишь?

Ответа не последовало, но Джеймс обнаружил, что Эрик, съежившись, лежит на полу. Его очки упали рядом, и Джеймс положил их ему в карман.

— Пусть с тобой все будет в порядке, пожалуйста. — Джеймс склонился над лицом Эрика, чтобы услышать дыхание, но не услышал ни звука. — Проснись, Эрик.

Эрик не откликнулся. Что-то рушилось внутри Джеймса.

— Джеймс, — позвала Элиз, — неси его к нам. — Ее голос был тверд, несмотря ни на что, и это придало Джеймсу сил.

— Правильно, — сказал он, глубоко вдохнув, чтобы успокоиться. Он перекинул Эрика через плечо, как спасатель-профессионал, после чего с трудом пошел обратно к каменной двери и дальше за своими друзьями по туннелю.

Они шли молча, лишь предупреждая иногда друг друга о торчащих тут и там камнях. Низкий потолок все время заставлял Джеймса наклоняться, и в конце концов ему ничего иного не осталось, как наполовину волочь за собой Эрика по полу. Эшвин остановился, чтобы помочь ему, и вместе они стали управляться много лучше.

Туннель посветлел, и Джеймс стал различать две темные тени девушек, шедших впереди. Они дошли до ступенек и, тратя последние силы, поднялись под ним к неласковому холоду ночи. Облака частично скрывали луну, и свежий запах дождя поселился в развалинах. Лунный свет соткал на земле лоскутный ковер из теней, а холодный ветерок заставил Джеймса поежиться.

— Положите его вот там, — сказала Элиз, указывая на лужайку мягкой травы.

Эшвин и Джеймс повиновались; Джеймс уже стучал зубами от холода.

Элиз склонилась над Эриком, ее сестринский опыт пришелся как нельзя кстати. На вид он не был ранен, насколько мог судить Джеймс. Ни единого синяка на горле — ни следа от попытки удушения, предпринятой Саммаэлем. Элиз засучила его рукав и попыталась нащупать пульс.

— Его больше нет, — наконец сказала она сквозь слезы.

Трое остальных опустились на колени у тела, объединенные своей скорбью. Морган отчаянно зарыдала, и Джеймс задумался, о ком она на самом деле горюет. Эшвин все качал головой и держал холодеющую руку Эрика с яростной силой. Что до Джеймса, он впечатывал облик Эрика в свою память, давая клятву никогда его не забывать.