Натан Барридж - Код каббалы

— Эрик?

— Не сейчас. Сначала нам надо выбраться отсюда. Позже будет предостаточно времени для вопросов и ответов.

— Ты говоришь, как мистер Чизвик, — тихо сказал Эшвин.

Эрик бросил на него странный взгляд.

— Как он?

Эшвин кивнул. Все происходило чересчур быстро. Им гораздо больше времени понадобилось, чтобы добраться до Храма, чем на бегство из него. Что это значит?

Они прошли через стену вместе, Эшвин до последней секунды ждал, что сейчас опустится решетка или створки ворот захлопнутся у них перед носом. Он сразу запретил себе думать об этом, опасаясь, что мысль воплотится в реальность. Неестественная тишина Храма была теперь еще очевиднее, потому что никто не пытался нарушить ее разговором.

Они начали непростой подъем по крутым ступеням, ведущим к шахте. Двое мужчин поднимались в тишине, единственными звуками, нарушающими их шествие, были катящиеся вниз камешки да их тяжелое дыхание. Две из четырех горняцких касок были там же, где они их оставили.

— Что теперь? — спросил Эрик. — Тут нет платформы, чтобы увезти нас наверх.

— Знаешь, что я думаю? — сказал Эшвин. — Мне кажется, ритуалы и заклинания Гордона — чистая показуха. Может, он просто мысленно велит платформе появиться, а может, она и сейчас здесь, просто нам нужно позволить себе ее увидеть?

— Кто знает? — пожал плечами Эрик. — Я думаю, тут, внизу, все возможно.

— Давай я попробую.

Эшвин подошел к шахте и закрыл глаза, представив себе каменную полку, подплывающую к нему и останавливающуюся. То, как шумно вздохнул Эрик, подсказало ему, что что-то произошло. Он открыл один любопытный глаз. Каменная платформа материализовалась точно так, как он себе представлял.

Эшвин ухмыльнулся Эрику.

— Удивительно, чего можно достичь, если хорошенько поразмыслить.

Эшвин ступил на площадку, и она взмыла вверх, набирая скорость, пока стены шахты не слились в сплошное пятно. У Эшвина закружилась голова, но он держал руки по швам. Платформа остановилась у входа в туннель. Фонарь на его каске рассекал тьму, высвечивая пустой проход. Эрик прибыл несколько секунд спустя и затопал прочь по туннелю, не вымолвив ни слова. Эшвин пошел за ним, не зная, что и думать о поведении друга.

Они следовали по извилистому пути сквозь скалы. Эшвин снова заметил, что путь назад дался намного быстрее, чем дорога к Храму. Эрик обогнул поворот и остановился. За его спиной резко тормознул Эшвин. Он видел выход из туннеля сразу за спиной Эрика, но не это заставило его остановиться.

На полу лежала каска, ее фонарь едва горел. Тусклая лампочка освещала белый конверт. Эрик поднял его и выключил свет на своей каске, сняв ее и оставив возле уже лежащей на земле. Эшвин сделал то же самое.

— Ты не вскроешь его?

— Когда выйдем, — ответил Эрик.

Он сунул конверт во внутренний карман куртки и вышел из туннеля. Легкая дрожь пробежала по телу Эшвина, когда он выбрался наружу, с облегчением вдыхая свежий воздух. На землю опустилась ночь, накрапывал легкий дождик.

— Надо найти ночлег, — сказал Эрик, направляясь к ближайшей группе деревьев.

Эшвин шел за ним, осторожно ступая на мокрые камни, чтобы не поскользнуться. Эрик вынул конверт из кармана, как только они укрылись от дождя, и вскрыл его ногтем. В конверте было написанное от руки письмо в одну страничку и пачка пятидесятифунтовых купюр.

— От кого это?

— От Гордона, — ответил Эрик, щурясь в лунном свете. — Я узнаю его почерк.

— Что он пишет?

— Если ты заткнешься хоть на секунду, я прочитаю его вслух.

Эрик просмотрел письмо, прежде чем прочесть его Эшвину.

«Дорогой Эрик!

Если ты похож на меня, а мне хотелось бы думать именно так, то ты наверняка чувствуешь себя обманутым, читая это письмо. Ты прошел долгий путь за знанием, а в итоге обрел только опыт. Не относись к этому дару с пренебрежением. Я кое-что знаю о твоих трудностях, и я могу тебе сказать, что в конце концов опыт значит больше, чем знания.

Ты также можешь задаваться вопросом, почему я так и не сказал тебе о своей роли в последней Пятигранной каббале. Это упущение было призвано защитить и тебя, и меня. Искушение произвести на тебя впечатление моими мыслями и верованиями было велико, но нельзя было ему поддаться. Надеюсь, ты простишь меня за это.

Помни, что тебе нет надобности понимать все, ибо не все можно понять. Воистину в этом и есть сущность таинств. Возвратись в развалины и позволь опыту быть твоим проводником. Нет более великой истины, чем понимание, что у событий есть только та важность, которую мы им придаем.