Наташа Шторм: Контракт со зверем

Я и так жила, как в сказке: чем дальше, тем страшнее.

Я прыгала по коридору, пытаясь одновременно попасть и в кроссовку, и в рукава куртки, когда в сумке задребезжал телефон. Мне пришлось высыпать всё её содержимое, прежде чем обнаружилось, что миниатюрное устройство пищало в застёгнутом кармашке.

— Алло! Анна Игоревна? Это Евгений Блинов. Помните?

— Здравствуйте, Женя!

— Я это… шефа еду встречать. Хочу узнать, вы договорились насчёт денег? Я машину сделал, все чеки могу показать. Вот только деньги пришлось с корпоративной карты снять. Боюсь, как бы шеф не узнал.

Я смахнула всю мелочёвку в сумку.

— Нет, не нашла. Но я готова встретиться с вашим начальником. Мы можем составить документы под залог моей квартиры, оговорить сроки.

Мужчина помолчал.

— Даже не знаю. Шеф весьма специфичный человек.

— Да ладно вам. Не съест же он меня, в конце концов. Не хочу, чтобы у вас были неприятности.

— Хорошо. Я поговорю с ним.

— Вот и договорились. Я сейчас на участок. А с двух у меня приём в поликлинике. Если бы к часу. Я подъеду в любое место.

— Замётано. Я перезвоню.

Уже собираясь выйти, я заметила заспанного Ромку, который мялся у двери комнаты.

— Ты в школу идти собираешься?

Сын взъерошил волосы.

— У нас первые два урока физра. А так — собираюсь.

— Учти. Со следующего года будешь ходить на физру как миленький. Пора мужиком становиться.

— Ну, мам!

Я поклялась, что больше не выпишу сыну ни одной липовой справки. Слава богу, все свои болячки он уже перерос. Больше никаких поблажек!

Около двенадцати позвонил Евгений.

— Анна Игоревна! Я поговорил с шефом. Ровно в час он будет обедать в ресторане «Континенталь». Знаете, где это?

Ещё бы не знать. Современный жилой комплекс с прекрасной инфраструктурой для городской элиты. Когда-то меня даже приглашали работать в новый медицинский центр. Но от дома было далеко, да и на кого я старушек своих оставлю? Одна Вера Львовна чего стоила.

— Только, пожалуйста, не опаздывайте. Шеф этого не любит.

Я посмотрела на часы. Пожалуй, опять придётся взять такси, иначе не успею.

За две минуты до назначенного срока я вломилась в ресторан и быстро подошла к единственному занятому столику.

Нет, я не могла ошибиться. Примерно так я и представляла грозного начальника несчастного Евгения. Широкоплечий, в меру накачанный, в дорогущем деловом костюме, он производил впечатление хозяина жизни. Для полноты картины не хватало дюжины телохранителей и парочки девиц на коленях.

— Госпожа Данилова?

Я усмехнулась. Да уж, госпожа, ничего не скажешь. Мои поношенные кроссовки, старенькая ветровка и полинявшие от времени джинсы не давали ни малейшего повода усомниться в правильности обращения. Выравнивая дыхание, я только кивнула.

— Садитесь и закажите себе что-нибудь на ваш вкус.

Большой босс просто издевался. Разве я могла проглотить хоть крошку в такой ситуации?

— Я не ем в ресторанах.

— Я угощаю.

Как мило! Нам деньги девать некуда!

— Дело не в финансах. Я питаюсь дома тем, что сама готовлю. Во всяком случае, шанс, что мне кто-то плюнет в суп, сводится к нулю.

Мужчина рассмеялся. Его лицо сразу преобразилось. Я невольно отметила, что, хотя писаным красавцем назвать его было сложно, он обладал большой долей мужской привлекательности и необъяснимой харизмой. Крупный нос, квадратный подбородок, тёмно-карие глаза. Медные волосы отсвечивали рыжиной.

— Мне вы аппетит не испортите. Но я не могу есть, когда кто-то сидит напротив с пустой тарелкой.

— Тогда давайте побыстрее закончим наши дела, я уйду и не буду мешать вашему пищеварению.

Мужчина отодвинул на край стола недоеденный бифштекс и набрал несколько цифр на дорогущем телефоне.

— Евгений. Ко мне. С документами.

Мой бритоголовый друг явился через минуту, держа в руке кожаную папку.

— Свободен.

Парень молча удалился.

— Итак, о деле.

На столе появилась стопка бумаг.

— Вот счёт за ущерб, нанесённый моей собственности. Это — подтверждение банков, что ваши кредиты погашены. Справка из управляющей компании. Я оплатил коммунальные услуги за четыре месяца вперёд по среднему тарифу. А тут — путёвка для вашего сына в языковой лагерь в Хьюстоне, на те же четыре месяца.

Я медленно вернула нижнюю челюсть на место, пытаясь переварить то, что услышала. Нет, с первой бумагой всё было ясно. Виновата — оплати. Отложив её в сторону, я уставилась на другие.