Наташа Шторм - Ангел над бездной

— Энрике?

Смех.

— Не нужно тянуть время. Вычислить меня не получится. Просто слушай и запоминай. Ты сегодня же вылетишь в Бристоль, одна. Пора вернуться к истокам, дорогуша. Я перезвоню тебе.

— Я никуда не поеду.

— Поедешь, как миленькая. Иначе…

— Иначе, что?

Энрике глубоко вздохнул.

— Ты слышала о девушке по имени Марта? Очаровательное создание. Неужели Донован не рассказал, как любит свою младшую сестричку? А о его племяннике? Леон вырос на редкость красивым. Ты просто не в курсе, малыш, что в «Бездне» играют не только с рабынями. Нежные юнцы ценятся дороже девушек, гораздо дороже.

Он громко расхохотался.

— Возможно, я оставлю его себе. Знаешь, я уже скупил сотню игрушек, и придумал множество поз, в которых буду пользовать это молодое тело.

— Не смей. Я была готова разрыдаться.

— Тогда пакуй чемоданы, детка. Я долго ждать не собираюсь. Да, пока ты в Америке, будешь получать мои подарки. Если личности малышек установили, попытайся сложить слово из первых букв их имён… Догадываешься? «Безд-на»! И так до бесконечности.

— Я убью тебя.

— А это мы ещё поглядим…

Я прикрепила на крышу мигалку и нажала на газ. В участок ворвалась, как ураган.

— Мартин!

Лойс стоял у окна, раскуривая трубку.

— Ты его отследил?

Я была уверена, что мой телефон прослушивается.

— Не смейся, детка, но он звонил с Аляски. Сейчас такая техника, что звонок можно смоделировать хоть с Марса.

— Да, я что-то припоминаю. Служба безопасности моего отца когда-то тоже не могла определить ни места положения звонившего, не идентифицировать его голос.

— Ты собираешься ехать. Я правильно понимаю?

— Правильно. А я понимаю, что твои люди поведут меня. И это может иметь непредсказуемые последствия. Если Энрике почувствует, что я не одна…

— Я сам отправлюсь в Англию, неофициально, конечно. Знаешь ли, давно в отпуске не был. Хочу насладиться красотами Лондона.

— Тебя не отпустят. Ты ведёшь дело серийного убийцы.

Мартин тяжело вздохнул, сел за стол и вытащил из ящика стопку газет. Я пробежала глазами заголовки. Волна разоблачений. Сильные мира сего. Их фотографии на форумах, деловых встречах, конференциях, и тут же с плётками, ножами и цепями.

— На двадцать седьмом канале уже смонтирована передача. Эфир в 18.00. Я видел сигнальный выпуск. Это лавина, Ангел. Скоро правда о клубе садистов сотрясёт все каналы. Словом, нас с тобой отстранили. Всё, что касается извращенцев, переходит наверх. Но даже там уже не смогут это замять. Налогоплательщики захотят следить за ходом следствия. Аресты неизбежны.

— Если бы наказание было адекватно преступлению.

— Будет, я в этом уверен. Но сейчас необходимо решить другую проблему…

— Кристофер ничего не должен знать.

— Это невозможно.

— Тогда сделай так, чтобы он узнал обо всём, когда я улечу. И ещё. Пока не освободите Марту, ко мне даже не суйтесь.

Мартин кивнул.

— Мы обязательно прижмём этого подонка, Ангел. Ты же знаешь, как я люблю тебя.

Я подошла к Лойсу, обняла его за плечи и поцеловала в седеющую шевелюру.

Бристоль встретил меня на редкость тепло, безоблачным небом и золотом ранней осени. Пожилой таксист аккуратно вёл авто, рассказывая обо всех достопримечательностях, которые попадались на нашем пути. Мне показалось, что он специально сделал несколько лишних кругов по узким улочкам, чтобы я смогла вдоволь налюбоваться и зданием биржи, и Университетом, и прекрасным Собором Святой и нераздельной троицы. Когда мы выехали за город, мужчина замолчал, включив тихую музыку. Боже! Сколько же я тут не была? Лет десять? Да, именно столько. Я покинула родные места семнадцатилетней девочкой, а вернулась взрослой женщиной с разбитым сердцем и разорванной в клочья душой.

Оставив чемодан во дворе, я толкнула тяжёлую дубовую дверь и оказалась в кромешной темноте. Какое блаженство! Солнечный свет, пусть и неяркий, раздражал роговицу, вызывая слёзы. Задвинув шторы ещё плотнее, я стянула чехлы с мебели в гостиной и упала на диван, забывшись тяжёлым сном. Я проснулась от собственного крика. Опять вернулись кошмары, растворяя меня между сном и явью. Мне показалось, что это никогда не кончится, что смерть ― единственный путь к избавлению от страха и боли. Энрике всё рассчитал правильно. Оставшись одна, я ломалась, ломала себя своими воспоминаниями. Больше суток во мне боролось желание умереть с инстинктами самосохранения. Инстинкты победили. Они всегда побеждали, даже тогда, когда мой здравый смысл и сила воли пытались противостоять. Я приехала в родовое поместье, зная, что, возможно, живой отсюда не выберусь, но, проснувшись глубокой ночью, вдруг поняла, что ещё не готова покинуть этот мир. Кристофер, Мартин, Кетрин и даже Беккер нуждались во мне, взывали к справедливости. Холодно. Этот холод, я ощущала последние девять лет, даже после того, как покинула свою темницу. Он жил внутри меня, он стал моей частью. Камин гудел, выжимая два киловатта в час, а я всё ещё не могла согреться. Нужно быть сильной, вот только как? Как собрать в кучу все чувства и мысли, успокоиться, сосредоточиться и уничтожить того, кто уничтожил меня?