Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

Ситуация подсказывала, что продолжать поединок между двумя абсолютно равными бойцами по опыту и мастерству не имело смысла.

Прошло три минуты, но бойцы только упорно рассекали воздух перед собой, накаляя атмосферу пространства побережья. Хан Хуа, по возрасту моложе японца, через некоторое время мог взять самурая измором.

Громовой голос Вана остановил поединок. Он показал бойцам отступить назад. Вышел к японцу с мечом в руках из темной синеющей стали.

Без разговоров, молча поклонились, сошлись. Низкие стойки, принятые ими, нисколько не утомляли старых воинов. Мечи держали с правой стороны от себя обеими руками. Как статуи, некоторое время ритуально стояли, выдерживая определенную паузу.

Гордый лик, боевая осанка Большого Чемпиона не давали никаких сомнений в исходе схватки. Но, самурай, предполагая, что по праву более молодого, окажется более быстр в движении, с гортанным выкриком мощно полоснул клинком.

Движения рук Вана никто не заметил. Его оружие одновременно в пространстве и времени оказалось в двух положениях: с правой стороны, и с левой. Все.

Потом видение исчезло. Оказалось, меч Чемпиона с левой стороны.

Звякнул о песок обрубок меча японца. Его руки с остатком сабли также находились с левой стороны его тела. Вторая половина меча сиротливо застыла на песке, испуская тепло, будто часть еще живого тела.

Вскрик горького разочарования прошелся по рядам японцев. Сам пожилой воин ошарашенно и больно смотрел на свой обрубок, не понимая, что могло произойти с его родовым мечом. Когда же сквозь расширенные зрачки до него дошло, уста издали отчаянный стон. Он резко взмахнул обрубком и, как приговоренный к харакири, жестоко нанес себе удар в живот.

Но… между телом и тупым клинком оказалась сабля Вана.

— Заем ты лишаешь себя жизни не в бою?

Глаза японца, полные слез и внутреннего страдания, наполнились смертным блеском, и он еще раз нанес себе удар в живот. Но снова меч Вана не позволил свершиться роковой несправедливости.

— Не мешай мне, почтенный воин. Я ничего не стою, коль не могу даже свершить над собой обряд очищения.

— Но твои седые волосы еще не знают позора, и кто может упрекнуть тебя в обратном?

— Меч! Мой меч, который, как гнилое дерево рубится мечом противника. Родовой меч, — слезы отчаяния неподдельно лились из глаз осунувшегося воина. — С его гибелью должен погибнуть и я. Это мой позор.

Четыреста лет служил он нам, нашим сегунам. Род мой должен пресечься.

Твердый голос Вана всегда приводил в чувство обреченных.

— Мечу, который у меня в руках, более тысячи лет. Такие делают долгими годами. Сталь его приготовлена тайными технологиями. Он прочней прочих сталей, имеющихся на земле. Он принадлежит "Белому лотосу". Нет позора в том другим. Каждые девяносто девять лет сталь должна проходить очередную обработку на закаливание. Иначе она слабеет и течет.

— Воин медленно выпрямился.

— Ты, доблестный воин, наверное и есть Большой Чемпион из маленького Шао?

— Да, — просто и с достоинством ответил монах.

Японцы поклонились, ритуально отошли на несколько шагов назад.

— Нас обманули, — гневно молвил самый старший из самураев. — Нас ввели в заблуждение. Нам сказали, что вы из южных «Триад» — "Черного дракона", от которых погибли несколько наших людей в Гонконге.

Ван опустил свой меч.

— Скажите, честные воины, не от ваших ли рук погиб там один монах?

— Мы знаем о гибели некоего китайца. По слухам он был монахом. Но он погиб при тех же обстоятельствах, что и. наши люди.

— Значит, по вашим словам выходит, что все названные лица погибли скорее всего от рук того же "Черного дракона".

— Да. По тем сведениям, что мы имеем, получается, что это преступление могли совершить в большей степени члены «Дракона», чем кто-либо другой.

— Но кто вам указал на нас?

— Некоторые полицейские чины Гонконга.

— Господа, — уже спокойно и более задумчиво заговорил Ван, — если ваши слова верны, то все эти провокации исходят от американца по имени Динстон.

— Да, мы слышали это имя в английской колонии.

— Значит, его наущениями вас натравили на нас.

— Если наши общие предположения верны, то выходит, что все имеет более злую и более трагическую подоплеку.

— Да. И в Гонконге, господа, саблями ничего не сделаешь. Там нужны автоматы, информация, своя полиция.

— Мы найдем автоматы.

— Мы скоро вернемся в Китай. И, если вы имеете время, мы сможем вместе наказать членов "Черного Дракона". Мы сами были долго в неведении судьбы нашего брата, каким образом он погиб.