Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

На коленях, завернутый в полотенце, покоился автомат. Другие три его пистолета находились в спортивной сумке.

Индейцы были людьми слова: умело вели лодку вдоль берега, пережидая в зарослях катера пограничников, обходили возможные пикеты засад.

Кругом было такое земное спокойствие и сонная идиллия, что если бы не неожиданные крики попугаев, обезьян и прочего лестного братства, Рус бы заснул долгим и крепким сном. Но берега жили, и от них исходило не столько жизненной доброты, сколько коварной опасности в борьбе за выживание. Индейцы имели длинные палки и ими ловко отбрасывали от лодки плывущих змей, водяных крыс, крупных хищных рыб, тыкающихся часто головой о борт пироги.

Во время речного затишья чисто человеческая грусть и ностальгия по прошлому крепко охватила его. Беглец по жизни, вечно скрывающийся: это вырабатывало дух уже не добровольного отшельничества, а изгнанника по року судьбы. В нем росла жажда читать, но жизнь давала немногие минуты, когда можно было уединиться и иметь при себе интересующие книги. Он знал неплохо уже четыре языка и умел не только пользоваться в разговоре, но и читать многое из литературы. Философствующее зерно, заложенное духовными отцами, требовало работы мысли, дальнейшего самообразования. Он ощущал голод по информации. Теперь решил инкогнито от всех пересечь океан, чтобы вообще никто не догадывался, добраться до монастыря. Уединиться в отдаленном районе Тибета и навсегда предаться собственным размышлениям, коих накопилось за эти годы более, чем предостаточно.

Русу резонно казалось, что он сумел довольно удачно исчезнуть из лагеря и, наверное, оторвется на время от возможных преследователей.

За кормой лодки веселыми бурунками расходились игривые волны.

Солнце начало неспешно опускаться на кроны вековых гигантов. Тень от деревьев увеличивалась, скоро лодка шла в густой темени, ломая сопротивление широкого напора воды. Рус совсем расслабился и уже по-детски любовался редкими по красоте изломами берегов, вычурными картинами одиноких деревьев гигантов, разлаписто нависающих над водой своей необъятной громадой массы веток и листьев. Резкий вскрик индейца вывел его из долгой задумчивости. Лодка круто взяла в сторону.

Тренированный глаз Руса быстро определил опасность. Со свисающих над водой веток исполинских деревьев во многих местах виднелись ровные, как палки, висящие змеи. Длина некоторых доходило до четырех метров.

Старый индеец ловко подцепил пресмыкающееся шестом и коротким движением молниеносно отсек ей голову. Туземцы умело освежевали жертву, разложили костерчик в небольшой печурке и скоро деликатес, нарезанный небольшими кусками, жадно поглощался крепкими челюстями.

Такой змеи хватило бы дня на два. Но индейцы, насытившись, бросили остатки в реку, где вода обильно кишела огромным количеством всяких прожорливых тварей, которые остервенело набросились на поживу.

Вскоре повстречались пироги местных индейцев. Проводники перевели, что вскоре ожидается гроза и они приглашены в ближайшее селение вождем племени, которого они по родственным связям хорошо знают. Рус желал бы плыть далее в ночи, но все же гроза в кромешной темноте на большой реке всегда представляет реальную опасность для любого путешественника. И поэтому лодки скоро плавно вошли в устье небольшого притока Параны.

Непривычно и диковато было видеть в сумраке джунглей вблизи цивилизации архаичные хижины индейцев из веток и тростника. Полуголых женщин, серьезно занятых своими немудреными бытовыми делами. Бедность, граничащую с нищетой. При появлении гостей на территории деревни, все население бросило свои дела и сбежалось на смотрины. Несколько банок консервов и соков пестро украсили почетное место в хижине вождя на причудливой подставке. Угощали хозяева своим, чего монах старался не касаться. Но огненной воды было достаточно с собой и проводники нимало не смущаясь, здорово подпили с вождем и старейшинами. После чего Рус отнес своих мертвецки пьяных приятелей в отведенный для них вигвамчик из веток и кожи. К полночи ударил сильный дождь и монах благодарил судьбу, что удалось немного побыть одному среди яростного штурма небесной природы. Забыться средь общей вакханалии воды и шума. Не видеть болтливых индейцев, с нескрываемым любопытством разглядывающих его во время пиршества. На ночь ему выделили женщину средних лет, видимо вдову, но монах подарил ей несколько банок тушенки, кучку патронов и отпустил. Она с превеликой гордостью и походкой знатной особы прошествовала с подарками к вождю.