Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы

— Пока исследования ведутся на трех группах островов. — Маккинрой нажал кнопки на своем пульте. На стене крупным планом появились острова со всеми своими природными характеристиками. Эксперт ровным голосом продолжал, — сегодня проходят детальные исследования дна.

Посредники в лице тайных организаций азиатского региона на поверку оказались такими же дутыми, как и наша "Коза ностра". Кроме своих меркантильных и шкурных интересов их мало что интересует. Монашеские общества даосско-буддийских направлений серьезней. Но к ним трудно подступиться. Дела с ними иметь можно. Они прозорливы, рассчитывают далеко на будущее. Информация дальше их узкого круга не распространяется. Они для нас более вероятны в свершении купчей на выбранные острова. Но, господа, пока мы к ним еще только приближаемся.

— О'кей, сэр Маккинрой, когда нам ожидать реального ослабления Советов?

— Такая большая страна с неисчерпаемыми сырьевыми ресурсами, — эксперт немного помолчал, прикидывая в уме, — емким рынком. Сначала должны отпасть страны — участницы Варшавского договора. Они менее всего склонны строить коммунизм на своей земле. Потом, после ослабления рубля, начнется ухудшение экономической ситуации, а там и общей державности.

— Прекрасно. А страны коммунистической ориентации?

— Малые страны отпадут раньше, следом более крупные страны.

— Почему?

— В малых странах народу легче организовываться и проще требовать от своего правительства реформ и изменений в политике. И они раньше постараются отказаться от рубля.

— Логично. А какие существуют сроки для изменения ориентации?

— Десять-тринадцать лет. Дальше трудно предсказывать. Все будет зависеть от нашей политической хитрости.

— Вы сможете приблизительно предсказать, где пройдет граница относительной безопасности западной цивилизации?

— Восточные границы Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии.

— Господин милорд, — кто-то из джентльменов обратился к Первому, — наверное пора что-нибудь услышать об инакомыслящих в Советах.

— Да, господа, пора. Но, наверное, вовсе не обязательно для этого нам вновь собираться и приглашать очередного специалиста. Общую картину нам сможет представить сэр Маккинрой. Что можно сказать в освещение данного вопроса?

Первый легко кивнул эксперту. Тот выждал нужную паузу.

— Господа милорды, сегодня эта часть наших исследований наиболее трудна для ведения статистики. Но даже по собранным разрозненным сведениям факт увеличения противников режима налицо.

— Имеются количественные оценки?

— Имеются, но они слишком приблизительны. За точность цифр ручаться нельзя. Хотя мы предполагаем, что они не намного отличаются от реальных. В Советах появился новый циничный штрих репрессивных органов в отношении диссидентов. От этого сложность ведения точного учета. Невозможно нам отсюда утверждать о психоустойчивости каждого пациента, тем более-узник он совести или нет. Многие матерые уголовники прикрываются новой возможностью уклонения от суда.

— Чем мы можем помочь страдающим за свободу выбора?

— Самое действенное-это газеты, радио, телевидение. И через правительственные каналы вести переговоры, требовать их освобождения.

Если Советы не желают терпеть их у себя, пусть дадут свободу выезда.

— Сколько нужно времени, чтобы в отделах подробнее подготовились с именами, местами заключения, адресами психбольниц.

— Готовится программа для наших новых компьютеров.

Материала много. Но много погрешностей и неточностей. В течение года должны управиться.

— Ну что ж, — Первый медленно обвел взглядом всех лордов.

— Сэр Маккинрой, вашей общей информации на сегодня достаточно для нас. Вы можете быть свободны. Обождите меня, пожалуйста, в верхнем зале.

Эксперт облегченно поклонился всем. Наверху в холле дворецкий предоставил ему папку с последними данными по военному, экономическому потенциалу Индии, Непала, Бирмы. Список резидентов, их начальников.

Сведения по оппозиционным силам в самой Индии.

Маккинрой знал, что час времени у него есть. Около камина он надолго углубился в конфиденциальные бумаги. Некоторые листы он откладывал в сторону, так как ничего нового они ему не давали. По другим что-то быстро записывал для систематизирования и лучшего запоминания. В этом замке было такое правило: что угодно можно записывать для памяти, но не выносить. Дворецкий сам потом сжигал все листки.