Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

Передайте, чтобы выделили людей к вертолету. Остальным собираться на сборном пункте.

Он уже не думал и не переживал о происшедшем. Все мысли перестраивались на отчет. Там, в широких комнатах, он, конечно, будет выглядеть не очень бодро. Но, главное, уши Теневого самостоятельно сошли с пути. Это ставило его в удобную позицию. Предстояли новые встречи с монахами, Но теперь он знал, что скажет им.

Неестественно.

Обычно отрешенные лица монахов озарялись скупыми, неловкими улыбками. В ласково прищуренных глазах светилось чисто человеческое удовлетворение.

Рус терялся. Хотелось зажать в своих объятиях всех сразу и так стоять, стоять, пока не уймется сердце. Не скрывая неположенных в их братстве слез, шел по кругу и железными объятиями хватал каждого, словно лишний раз удостовериваясь, что братья живы; будто не ему на протяжении последних месяцев грозила опасность, не его преследовала смерть.

Син с двумя монахами стояли у дверей, хитровато щурились.

— Ты что, сынок… Задушишь. Мне как-никак сто лет. Куда мне тягаться с твоей молодой прытью. — Пат трепал Руса по плечу. — Молодец. Глаза твои по-прежнему чисты и пытливы. Оскомина зла не проникла в твою глубину. Доброта и мысль о ближнем продолжают вести тебя по тропе жизни.

Рус поклонился.

По его щекам крупно текли слезы. На обветренном, жестком лице подрагивала неумелая улыбка. Смущенные глаза светились радостью.

Настоятель ступил к Русу.

— Очеловечился ты. Совсем мирянин стал. Воды пьешь меньше, чем плачешь. Слабость твоя вбирает печали, не находит ответа. Теряешь звено мысли, а с ней тот корень, который держит тебя в жизни. Отступись от слез. Жесткость — мысли не помеха.

Твердый голос умудренного жизнью монаха дрожал нотками плохо скрываемого откровения.

Долго стояли они обнявшись.

Вдруг резкие, вибрирующие вопли кошек растревожили успокоенную тишину покоев. К Русу большими прыжками приближались коты. Мус, уже оправившийся от своих дальних странствий. Цик и Маг. Они вскакивали на плечи, лизали щеки, устраивались удобнее. Но последующий грозный рык ягуара живо согнал их. Огромная, клыкастая морда так скалилась, что трудно было понять: рад тот или нет. В два прыжка покрыл расстояние от дверей до Руса. Мощное тело взлетело с легкостью пушинки, и теперь Русу предстояло опасаться, как бы Яр не задушил его. Горячий шершавый язык отечески грубо и трогательно лизал лицо, шею. Зверь гортанно мурлыкал какие-то свои звуки, разевал пасть во всю ширь и снова принимался обнюхивать давнишнего друга.

Но вот в дверях замаячила фигура Вана. Трудно было сейчас определить в Большом Чемпионе степенного, неторопливого брата. Как мальчишка, махал он кулаком и ворчливо кому-то грозил:

— Дряни окаянные. Как бегают. Легко ли это с двумя ногами угнаться за четырьмя?

Старый и молодой сцепились в сумасшедших объятиях. На их плечах гордо переступал Яр, смотрел на всех, как бы показывая, что он обоих хорошо знает.

— Если б ты только знал, Руса, как больно терять все дорогое, что имеешь. Не могли мы не поднять людей. Братство наше выше родственных уз. Ты наш брат. Не играй больше так судьбой. Сердце мое — не кремень, не бамбук пустотелый. Нельзя вручать жизнь в чужие руки. Нельзя.

Монахи удивленно смотрели на Вана. Столько слов. А Чемпион продолжал. Он изливал все, что накопилось за тяжелые дни.

— …Теперь ты стал настоящим монахом. Только вот помыслы твои очеловечились, лицо приняло мирской облик. Лишнее. На челе появилась рябь суеты. Обилие сторонних мыслей путает тебя. Плохо это. Оно не позволяет до конца сохранять разум чистым и свободным. Каждый последующий шаг твой при таком состоянии явит суматошность, не до конца проверен, не до конца додуман. Тебе еще предстоит стать властелином своей мысли. Но ты все равно сумел остаться достойным нашего братства. Сумел быть выше врагов. Непривычно для них столкновение с нами. Не теми путями бродят их души. Не те мысли прокладывают им тропы. Я горжусь тобой. Такие перепады и водовороты судьбы случаются крайне редко. Ван безумно рад, что наши наставления не пошли прахом, и все, что дали тебе, нашло благодатную почву и принесло стойкие всходы. Не зря мудрый Пат и прозорливый Дэ закладывали в твою ненаполненную, ждущую душу все лучшее, что имеет разум. Ты стал тем, кем должен быть. Ты состоялся. Пусть слаб еще в лабиринте дикой жизни, но воля и дух держат тебя на достойной высоте. Меня просили передать самые добрые пожелания от наших братских монастырей. Ты сумел большое сделать: сблизил отчужденные храмы «Лотоса». Ведь ничто так не направляет мысли в одно русло, кок общая судьба, общая беда. Глубокий поклон тебе от всех братьев-монахов и благословение. Рус утер глаза хвостом ягуара.