Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

— Мистер, вы претендуете на неплохое знание внутренней действительности.

Эксперт деликатно кивнул.

— Вы живете затворной жизнью и, наверное, потому думаете, что знание местной действительности ведомо только вам. Жизнь не утаишь. Все, что когда-то представляло привилегию немногих, постепенно является перед взором мировой общественности.

До этого отрешенный сквозной взгляд настоятеля, прощупывавший пространство за спиной американца, переместился на эксперта. Последнее резюме, видно, его очень заинтересовало. И оно точно передавало не случайный интерес иностранцев.

Рядом сидящие тоже настроились, глубоко перебирая услышанное. Только Ван, сидевший немного поодаль, в стороне, продолжал безучастно покачиваться. Мозолистые костяшки пальцев монотонно постукивали по утрамбованной земле.

Настоятель медленно обвел взглядом младших офицеров. По их сонным рожам определил: они непричастны к словам Маккинроя.

— Тот мальчик, которого вы так назойливо запрашиваете, предлагая нереальные для нас суммы, не может быть переведен в другое место по существенным причинам. Одна из них та, чти он не пригоден к жизни за стенами святилища, незнаком с нею. Второе: он подрастающая гордость монастыря. Готовится к соревнованиям среди молодых. Мы не можем уступать свои позиции.

Настоятель показал рукой на сидящих схимников. Те согласно кивнули.

— Они изъездили весь Китай, присутствовали на многих соревнованиях. Несмотря на то, что наш опекун будет самым молодым среди участников, он выиграет. Для каждой школы самый настоящий и действенный дивиденд — это чемпион, живущий в ее стенах.

Маккинрой был есь внимание. И теперь готов был к новой атаке. Похоже, нащупано уязвимое место у монахов.

Он учтиво, с оттенком укора, галантно заговорил:

— Насколько мне известно, господа, китайцы не допустят к внутренним соревнованиям представителей иной расы. Уважаемый Дэ и вы, господа служители, не мне напоминать то, что вы прекрасно знаете и без мои. Я заинтригован ваших парнем, и не будет угодничеством, если скажу, что я на его стороне. Так вот, разрешите мне предупредить от своего имени, что в дальнейшем жизнь юноши может оказаться под угрозой. Прошу прощения за некоторую указуемость, но Америка здесь уже ни при чем. Это ваш устоявшийся внутренний порядок. Русский не будет допущен к соревнованиям. Он у вас враг под номером один. Я сторонний наблюдатель, и то никогда нe решился бы ни подобный шаг. К трону Поднебесной патриархи Китая никогда не допустят мастера иной ноциональности, какими словами ни прикрывайся, и будь он семи и пядей во лбу.

Глаза монахов сузились до лезвия бритвы. От неподвижных лиц веяло холодом и скрытой угрозой.

Маккинрой был атакующей стороной. Он старался найти в них тень растерянности, замешательства. Понимал, что загоняет в угол, надеялся выявить на сухих лицах смущение, растерянность. Но те холодно буравили зрачками пространство, вбирая в себя сказанное американцем.

— Я знаю, много препятствий на нашем пути, но верую: разум возьмет верх, — также спокойно, как и сидел, изрек настоятель.

— Когда-нибудь, но не сейчас и не в ближайшее время, — примирительно согласился Маккинрой. Он видел: настоятелю нечем крыть. — При нынешнем нелегком материальном положении Китая деньги, предлагаемые вам, — очень сильное подспорье.

— Для вас деньги все. Для нас же искуснейший боец значит много больше. Наши традиции — наша жизнь.

— Но он еще в стадии обучения, — нетерпеливо, как бы сердясь на служителей, словно на упрямых мальчишек, информировал эксперт.

— В конечной стадии, — с прежней невозмутимостью уточнил настоятель.

— Хорошо, почтенный Дэ, вы упорны, непонятны. Семьсот тысяч за молодого, неискушенного в жизни парнишку. А? Семьсот тысяч! Какие значительные перспективы открываются у вас в будущем. Каких высот может достигнуть ваша обитель. А у нас он будет только агентом, связным. И то недолго.

— А у меня он будет чемпионом, — не унимался в своей идее монах.

— Наивность. Простая наивность. Необоснованная, неподтвержденная. В мире можно быть чемпионом, но только не в Китае. Вы его изначально обрекаете на гибель. Поймите, уважаемый Дэ: у вас же холодная голова, трезвый ум. Не той крови он. Не той. Разум здесь не совладает с предрассудками. Шовинизм вашей страны не менее, чем в Германии. А то, что испокон веков является монополией только Китая, ни под каким предлогом и никогда еще добровольно не отдавалось. И это уже ваша исконная черта.