Сергей Разбоев - Воспитанник Шао.Том 1

В ответ Чан смог только слабо улыбнуться.

И все же обилие островов по всему побережью Срединной, стотысячные армады лодок разных типов, классов и размеров давали существенную фору в скрытном передвижении по воде. Острова, острова — благодать. От многочисленных стай джонок и сампанов рябило в глазах. Но и в этом случае Рус просил кормчего вести лодку не вдали от берега, а между островами и берегом, чтобы чаще сливаться со снующими туда-сюда суднами.

Сампан плоскодонный, ведомый песенным китайцем, ни на минуту не останавливающим свою мурлыкающую мелодию, — с довольно утешительной для лодок данного класса скоростью, пересек заливчик, разделяющий Цзюлун с Аомынем, и подходил к устью реки Синьцзян.

По Янцзы не удалось проникнуть внутрь страны, и теперь эта река оставалась последним возможным водным путем, позволяющим сравнительно незаметно перенестись в глубь территории. Сквозь щелки в корзине Рус пристально всматривался в береговые очертания, стараясь выделить в них подозрительные детали. Но берег, как всегда, не выявлял каких-либо подозрений насчет опасности. Все буднично, безразлично. Будто преследователи были полностью уверены, что он сам попадет в их руки. Тишина берега обманчива. Рус уже не раз убеждался а этом.

В русло реки китаец не соглашался вести сампан. Он ловко маневрировал в среде мелких парусников, выбирая наиболее глухое место среди скопища лодок, где они впритык стояли друг к другу но протяжении многих десятков ли.

Вечерние сумерки начали плотно окутывать дрожащую атмосферу земли, когда лодка наконец сумела причалить к берегу. Рус, не отсчитывая, сунул пухлую пачку юаней в руки ошарашенного и растроганного лодочника. Не дав ему отблагодарить себя, быстро растворился в густеющей темени.

Единственное, что, по расчетам Руса, могло привлечь внимание наблюдателей, так это то, что несмотря на море, шумно волновавшееся после короткого шторма, небольшая утлая лодчонка, зарываясь в шипящих волнах, настойчиво шла к югу, не опасаясь угрозы внезапного опрокидывания.

После Гонконга и Цэюлуна Рус вообще предпочитал, по возможности, избегать людных мест. Казалось, каждый прохожий всматривается, стараясь опознать в нем черты монаха или какого-нибудь зачухленного иностранца. Город незнакомый, и, чтобы не особо плутать по его грязным закоулкам, Рус живо семенил берегом по вязкому песку к недалекой пристани, смутно видневшейся сливающимися очертаниями и тусклыми огнями немногочисленных лампочек.

Через несколько минут, шагая по еще не опустевшему пирсу, он мельком взглянул на огромное табло-расписание. Последний транспорт ушел. По схеме-плакату высчитал, что до следующей станции не более пятнадцати миль.

Торопливо прошел берегом селение, искоса наблюдая по сторонам. Особенно вглядывался в темные рыбацкие улочки. Все отходило ко сну. Берег пустел, и Рус полностью сливался в своем темном одеянии с окутавшей землю ночью.

С милю прошел он от городка и, притаившись в колючем кустарнике, долго всматривался, выжидал, пытаясь засечь ожидаемого преследователя. Но было тихо, пустынно. По-ночному безмолвно и устрашающе от предчувствия опасности и неизвестности. Снова вышел на дорогу и размеренным бегом двинулся дальше.

Часа через два увидел сонные огни небольшой пристани. Полное ночное спокойствие царило на набережной и в близлежащих селениях. Рус не стал скрупулезно выбирать себе ночлег. На берегу, на лодках ютилось немало различного люда, опоздавшего на последний пароход. Мерный храп и стоны спящих оживляли сонм застывшего кочевого роя пассажиров и путников. Монах забрался на небольшой баркас, вытянутый на берег для ремонта. Расположился на носу судна так, чтобы можно было дремать и просматривать всю территорию пристани с селениями.

Рано утром берег вмиг зашумел, засуетился, заскрипел на лад спешащих и вечно опаздывающих граждан. Пошатывающиеся от недосыпания, они бегали и толкались у касс и пристани, на перекидном мостике. Мрачные, невыспавшиеся контролеры формально проверяли билеты, но поднимая голов, не обращая внимания на возрастающий гвалт бодреющей в лучах утреннего солнца толпы. Это, однако, не мешало им властной рукой отталкивать безбилетников от входного трапа.

Напялив плотнее конусную шляпу, Рус смешался с толпой, купил билет и через несколько минут устроился на пароходе на корме за бухтой каната. Исподлобья просматривал проходивших — ничего настораживающего не наблюдалось.