Роберт Харрис - Индекс страха

Кое-кто в тайных внутренних кругах супербогатых время от времени задавался вопросом, почему Александр сделал Квери равным себе акционером в «Хоффман инвестмент текнолоджиз» — ведь именно алгоритмы, открытые физиком, давали сверхприбыли, и его имя стояло в названии компании. Но он был устроен таким образом, что его вполне устраивало прятаться за спиной более общительного и дружелюбного партнера. Кроме того, он знал, что без него компании просто не существовало бы. И дело не в том, что Хьюго обладал опытом и интересом к банковскому делу, коего сам он лишен; природа наделила Квери качеством, которое у самого Хоффмана, как бы он ни старался, полностью отсутствовало: умением общаться с людьми.

Разумеется, частично причина заключалась в его обаянии. Но все не так просто. Он обладал способностью убеждать людей следовать его целям. Если бы сейчас шла война, Квери стал бы безупречным адъютантом фельдмаршала — положение, которое в английской армии занимали его дед и прадед. Он следил бы за выполнением приказов, утешал бы обиженных, увольнял подчиненных с таким тактом, что те считали бы, что ушли по собственной воле. Находил бы лучшие в местности за́мки, чтобы разместить там штаб, а в конце шестнадцатичасового рабочего дня собирал бы воинствующих соперников на ужин и угощал их тщательно выбранным вином.

В Оксфорде он получил диплом с отличием по политическим наукам, философии и экономике. Имел бывшую жену и троих детей, живших в мрачном особняке Латайенс в Суррее, лыжное шале в Шамони, куда отправлялся зимой, чтобы покататься на лыжах с какой-нибудь «подружкой на данный момент», входившей в длинный, постоянно меняющийся список умных, красивых, тощих особей женского пола, с которыми он расставался прежде, чем на горизонте возникали признаки гинеколога или адвокатов. Габриэль его не выносила.

Тем не менее критическая ситуация сделала их временными союзниками. Пока Хоффману зашивали рану, Квери раздобыл чашку сладкого кофе с молоком для Габриэль в автомате, стоявшем в коридоре. Он сидел вместе с ней в крошечной приемной с жесткими деревянными стульями и целой галактикой пластмассовых звезд, сиявших с потолка. Квери держал Габриэль за руку и в соответствующие моменты сжимал ее пальцы, слушая рассказ о том, что с ними случилось. Когда она заговорила о необычном поведении Хоффмана после травмы, он заверил ее, что все будет хорошо.

— Давай посмотрим правде в глаза, Габс, он никогда не был нормальным в обычном понимании этого слова, даже в лучшие времена. Все вернется на свои места, не беспокойся. Дай мне десять минут.

Он позвонил своей заместительнице и сказал ей, чтобы она немедленно прислала к больнице машину с шофером; затем разбудил главу службы охраны компании Мориса Жену и коротко приказал через час явиться в офис на срочное совещание, а также отправить кого-нибудь в дом Хоффмана. Наконец, ему удалось дозвониться до инспектора Леклера и убедить его в том, что доктору Хоффману не нужно будет немедленно по выписке из больницы ехать в полицейский участок, чтобы дать показания. Леклер согласился, что он уже сделал достаточное количество подробных записей, чтобы получилась полная картина, и Хоффман в случае необходимости сможет уточнить некоторые подробности и подписать все, что нужно, ближе к вечеру.

Все это время Габриэль наблюдала за Квери с невольным восхищением. Он являл собой полную противоположность Алексу — красивый мужчина, который отлично это знал. Его несколько преувеличенные манеры выходца из Южной Англии раздражали ее пресвитерианские нравы северянки. Иногда она спрашивала себя, не голубой ли он, а подружки нужны ему лишь в роли ширмы.

— Хьюго, — начала Габриэль очень серьезно, когда он, наконец, закончил разговаривать по телефону. — Я хочу, чтобы ты сделал мне одно одолжение. Прикажи Алексу не ходить сегодня в офис.

Квери снова взял ее за руку.

— Милая, если бы я думал, что мои слова что-нибудь изменят, то непременно сказал бы ему все, что ты просишь. Но, как тебе известно — а также и мне, не хуже твоего, — если он решает что-то сделать, его уже не остановить.

— А то, что он должен сделать сегодня, действительно так важно?