Тесс Шарп - Вдали от тебя

— Разве ты не помогаешь тренеру? — спрашивает Кайл Адама.

— Пока они не начнут, я ему и не нужен.

Взгляд Кайла задерживается на Мине, следя, как она вытягивает руки и тянется вверх. В команде она самая маленькая — но на поле она полна силы и скорости и словно в три метра ростом.

— А ты неплохо передвигаешься. — Адам снимает бейсболку и засовывает ее в задний карман.

— Почти готова к трости. Вперед, я 5.

— Эй. — Кайл хмурится. — Ты должна гордиться собой. Мина говорит, ты отлыниваешь от физиотерапии.

— Мина говорит, да, Кайл? — спрашивает Адам, заговорщицки мне улыбаясь, когда Кайл краснеет.

— Родители достают по поводу колледжа? — спрашивает Кайл и видно, как отчаянно он пытается сменить тему.

— Они намекают, но еще слишком рано.

— Возможно, для вас, — замечает Адам. — А мне пора думать о стипендии. Без помощи мне никуда не попасть. А с моими оценками мне навряд ли что-то путное светит.

Кайл смеется.

— Черта с два, — заявляет Кайл. — Ты будешь лучшим вратарем, которого только видела Северная Калифорния.

Адам, усмехаясь, встает. Девчонки начинают выходить на поле. Наша команда в синем, Пумы школы Андерсона — в красном.

— Ладно, ваше здоровье. Не сидеть мне здесь вечно. Пойду, пока дядя Роб не выбесился. Увидимся, Соф.

Теперь, когда Адам ушел, наше внимание возвращается к полю, Мина притягивает нас, как магнит.

Команда выстраивается для первого броска, и Эмбер говорит что-то, на что Мина запрокидывает голову и смеется, ее локоны покачиваются на фоне серого неба. Она пихает Эмбер локтем, та слегка толкает в ответ, все так же смеясь.

Уголком глаза смотрю, как Кайл наблюдает за ней.

— Она тебе правда нравится, да?

Он резко поворачивается, краснея до кончиков ушей. Он не смотрит мне в глаза, лишь ковыряет дырку на штанине джинсов.

— Это настолько очевидно?

— Типа того.

Он смеется.

— Вот это облегчение для парня.

Я пожимаю плечами.

Я не говорю о том, что думаю. Не говорю, как ему везет, что он может просто сознаться в своих чувствах, робкий, но никем не осужденный. Словно у него есть на это полное право. Как будто все нормально только потому, что она должна принадлежать кому-то вроде него, а не меня.

29

СЕЙЧАС (ИЮНЬ)

— Понятия не имею, о чем ты, — мой голос дрожит. Я чувствую, как внутри поднимается паника: Кайл знает .

— Господи, Софи, за кого ты меня держишь? Она мне рассказала.

Живот скручивает узлом. Слюна наполняет мой рот, горячий порыв, который я не могу сдержать. Раскрыв рот, я еле успеваю метнуться к мусорным бакам, как меня начинает тошнить.

Мои волосы неуклюже собирают большие руки, пока я изрыгаю остатки завтрака. Я резко дергаюсь от него, кожа вспыхивает огнем и холодом, покрываясь мурашками. Наконец я выпрямляюсь, вытираю губы рукой, горло жжет от кислоты, в глазах стоят слезы. Он снова отступает от меня подальше, облокачивается на забор, засунув руки в карманы.

— Кайл... — начинаю я, затем замолкаю, потому что понятия не имею, что сказать. Мне ненавистно, что он в курсе. С Рейчел по-другому, безопаснее, ведь она не знала Мину.

В нос бьет запах рвоты, взывая к новому порыву, и я прижимаю к губам ладонь, судорожно вдыхая, пока он не проходит. Я отхожу от бака и опираюсь плечами о забор-сетку, отделяющий задний двор ресторана от «теля Капри». На втором уровне здания люди ходят туда-сюда к льдогенератору.

— Я так разозлился. Кричал на нее. Не имел права, но все равно кричал. Она плакала, а я... я говорил ей по-настоящему дерьмовые вещи. А на следующий день она не отвечала на мои звонки, не хотела меня выслушать, поэтому я и оставил ту записку. Просто хотел сказать, что прошу прощения. Она не ответила, а потом мне звонит Трев и говорит, что ее убили. — Он делает шаг в сторону, словно ему, как и мне, нужно пространство. — Иногда я тебя ненавижу, — заявляет Кайл. — Каждый раз, когда вижу тебя, ты меня выбешиваешь. Ты рядом, а я только и думаю о том, что она мне рассказывала, о ее взгляде... — Он судорожно выдыхает. Его кадык дергается под воротником футболки-поло. — Она словно освободилась. Словно вечность хотела признаться. А я... поступил как мерзавец. Довел ее до слез.

— Поэтому ты солгал полиции. — Это сумасшествие. Я в ярости, потому что всё это из-за него, все месяцы, что я провела взаперти в Центре. Потому что из всех людей именно ему она доверила свою — нашу — главную тайну. Потому что он рассердился, что его променяли на девчонку.

Я ударяю его, с силой бью по груди.