Сантьяго Гамбоа - Самозванцы

Пленники переглянулись: тот самый знаменитый колумбиец, которого ждет священник Жерар!

Они посмотрели на него с интересом, как если б он был животным в террариуме или корнем диковинного растения. Нельсон подумал: «Если это — знаменитый спаситель, полагаю, нам не повезло». Гисберт, человек пожилой и умудренный опытом, подумал противоположное: «Черт, до чего изменился образ героя в конце нашего века».

— Я — Нельсон Чоучэнь, — сказал Нельсон, — перуанец.

Вновь прибывший снова уронил фонарь. Казалось, он крайне изумился, услышав это имя.

— А я — Гисберт Клаус, из Германии.

Снова колумбиец широко раскрыл глаза, и к выражению удивления добавилось нечто новое: страх. Два шпиона, немец и перуанец! Вместе! Несомненно, именно здесь держат знаменитого французского кюре, а следовательно, и рукопись. Он должен бы нажать кнопку телефона, чтобы предупредить Чжэна, но что-то его удерживало. Ни один из этих двоих, честно говоря, не вызывал у него страха. И он решил подождать.

— Значит, вы… — произнес Суарес Сальседо. — Вы… Я хочу сказать, что вы — профессор Гамбургского университета, а вы — писатель, не так ли?

Оба пленника сели. Нельсону, несмотря на обстоятельства, было лестно, что незнакомец признает его писателем.

— Объясните, пожалуйста, как вы сюда попали и где мы? — поинтересовался Нельсон.

Суарес Сальседо посмотрел на них с любопытством. Возможно ли, что они ничего не знают? Поведение обоих больше напоминало поведение пленников, чем стражников. Так или иначе, он решил внести ясность.

— Где мы и что это за место — это вы должны мне объяснить, — твердо сказал Суарес Сальседо. — Для начала я хочу, чтобы вы знали: здание окружено, не существует ни малейшей возможности бежать. Советую сдаться, не оказывая сопротивления, поскольку вскоре сюда прибудут вооруженные агенты. Нижние этажи находятся под контролем, несколько машин блокируют улицы. Если у вас есть оружие, пожалуйста, положите его на пол.

— Оружие? Сдаться?! — воскликнул Гисберт Клаус, удивленный и взбешенный одновременно. — Это самая идиотская вещь, которую я когда-либо в жизни слышал! Мы же здесь против нашей воли. Лучше скажите, кто, черт возьми, вы такой!

— Я уже сказал вам, кто я такой, и это имеет сейчас наименьшее значение, — ответил Суарес Сальседо. — Я пришел освободить священника, которого вы держите в плену. Покажите мне, где он, и с вами ничего не случится. Вы, профессор Клаус, сможете укрыться в своем посольстве, ну а вам, глубокоуважаемый писатель, во имя некоей латиноамериканской солидарности я позволю уехать, куда хотите. Но только после того, как вы отдадите мне священника. Вам ясно?

Глаза Гисберта Клауса излучали огонь, он был в ярости оттого, что считал «иррациональной ситуацией», поскольку «иррациональное» было для него синонимом «смешного». Видя, что профессор совсем разнервничался, Нельсон сказал ему на ухо:

— Профессор, разрешите мне это уладить самому. Он колумбиец, а я перуанец. Позвольте мне попробовать. А вы глубоко вдохните и стойте в стороне. Прошу вас, пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул Клаус.

Нельсон повернулся и подошел к Суаресу Сальседо. Он взял его за предплечье, подвел к окну и сказал на чистейшем латиноамериканском испанском:

— Ну, браток, мы сейчас быстренько уладим эту передрягу. Профессор нервничает, но он неплохой человек. Дело в том, что он к этому всему не имеет абсолютно никакого отношения. Оставим притворство и поговорим начистоту: вы ищете рукопись, так?

— Да, и предупреждаю вас, — ответил Суарес Сальседо, — я не уйду, пока не получу ее в собственные руки и пока не освобожу французского кюре, хотя последнее менее важно.

— Да, да, но не нервничайте так… — успокоил его Нельсон. — Послушайте, я расскажу вам, кто я, что делаю и на кого работаю, и кто в действительности этот немецкий господин, который вон там сидит. Потом вы расскажете мне, кто вы и на кого работаете, а затем мы уладим это дело. Кстати, прежде чем углубиться в суть проблемы, мне хотелось бы задать вам личный вопрос, если вам не слишком сложно ответить: вы читали что-нибудь из моих произведений? Некоторое время назад вы сказали, что я писатель.

Суарес Сальседо попытался вспомнить что-нибудь из книги, которую они нашли в номере Гисберта Клауса, и пожалел, что прочел всего один абзац. Теперь он мог поладить с этим несчастным.

— Ну, видите ли, я действительно начал читать одно ваше произведение, «Блюз Куско», но, поскольку я получил его совсем недавно, еще не закончил, — наконец сказал Суарес Сальседо. — У вашей книги красивая обложка, с этой фотографией площади Армас на голубом фоне, и там очень живая проза.