Ди Карт - Трегуна

— Плыть долго, путь сложный. Три сотни.

— А что, если у меня нет с собой таких денег?

— Тогда плыви сама, — кивнул Гема в сторону моря.

— Мда, об этом я как-то не подумала… — иронично сказала Марта сама себе и потянулась за кошельком.

— Потом деньги. Сначала дорога. Если утонем, зачем мне твои деньги, — спокойно сказал Гема и начал движение.

Марта присела на первую попавшуюся поверхность, но Гема, заметив это, сказал ей: «Иди внутрь лучше». Марта послушно встала и направилась к входу в трюм. Перед тем, как спуститься туда, она обернулась к капитану и спросила: «А нам долго вообще плыть?»

Гема повернул к ней голову, внимательно посмотрел на нее, а затем, отвернувшись обратно в сторону носа катера, неохотно ответил: «Да».

«Прекрасно, — подумалось Марте. — С такой манерой отвечать на вопросы тебе только адвокатом работать».

Стараясь на обращать внимания на застоявшийся воздух в трюме, Марта с глубоким вздохом рухнула на незаправленную кушетку, с которой, видимо, полчаса назад подняли Гему, положила голову на влажную подушку и закрыла глаза. «Если все это зря, — подумала она, — то пусть меня там же и похоронят. И в моем свидетельстве о смерти, в графе «Место смерти» будет указано местечко, название которого я каждый раз подглядываю в бумажке. Вот же ведь занесло…»

Она спала плохо. От подушки воняло, судно постоянно бросало из стороны в сторону, но наконец качка прекратилась. Не понимая, добрались ли они до места, Марта поднялась на палубу и ахнула — катер скользил между разбросанных по тихой воде островов разной величины. Одни были мелкими и какими-то лысенькими, другие же, казалось, полностью состояли из густых лесов, а над третьими возвышались массивные холмы, делая острова похожими на поднявшихся из глубин океана огромных черных китов. Гема невозмутимо стоял у штурвала и курил папиросу. Марта подошла к нему и, кивнув на папироску, спросила:

— Можно мне тоже?

Не выказав ни единой эмоции, он вытащил из кармана коробочку с папиросами и протянул ее Марте.

— Вы такое не курите, наверное, — не вынимая сигареты изо рта, сказал Гема.

— Я вообще ничего не курю. Ни разу не пробовала сигарету. Хочу сейчас попробовать.

В первый раз за всю поездку лицо Гемы изменилось, выразив сильное удивление. Он с интересом наблюдал, как Марта, взяв папироску в рот, чиркнула спичкой о коробок и прикурила. Она глубоко затянулась, подождала несколько секунд и выпустила дым. Гема, видимо, думал, что она сейчас зайдется кашлем, но этого не произошло — Марта сделала еще одну глубокую затяжку, подержала дым внутри и выдохнула струю.

— Не обязательно держать, — улыбнулся Гема, — это не марихуана.

— Я знаю. Сигарет не курила, а вот травку пробовала в молодости. Травку и кальян.

— И как папироска?

— Ничего так, нормально, — ответила женщина, делая еще одну затяжку.

— Вы с континента?

— Да, но не с вашего. Кстати, хотела спросить. Места эти, как мне кажется, не туристические. Откуда вы все язык знаете?

— Это не Доминикана, конечно, и не Пхукет, но туристы бывают. Без языка никак. Мы с детства его знаем, хоть и плохо.

Оставшаяся часть пути была преодолена быстро, хотя, возможно, Марте это просто показалось, потому что они с Гемой не переставая болтали. В ходе разговоров выяснилось, что он несостоявшийся врач, бросивший учебу ради женщины, за которой уехал в глубинку. По большому счету, Гема оказался неплохим человеком — просто его надо было к себе расположить.

Сердце Марты колотилось, когда катер причалил к берегу, и Гема бросил канат загорелому человеку на причале, который тут же быстро пришвартовал судно.

— Спасибо тебе, Гема, — Марта протянула ему три стодолларовых купюры.

— Бывайте, — единственное, что ответил ей моряк, сворачивая деньги в валик.

Вертя головой по сторонам, Марта брела по грунтовой дорожке, волоча за собой свой чемоданчик. Она понятия не имела, куда идти, а главное — как и у кого спросить про своего внука. Вокруг нее сновали люди, поглощенные бытом, и не обращали на нее никакого внимания. На всякий случай Марта достала распечатку с координатами — вдруг там есть какая-то метка или точный адрес? Но ничего такого в бумажке не наблюдалось. Так или иначе, бездумно слоняться в незнакомом месте было явно не самой лучшей идеей, и женщина решила, что первым делом ей нужно найти себе ночлег, где можно бросить вещи, принять душ, и только тогда, приведя себя в божеский вид, что-то решать по существу. На глаза ей попалась парикмахерская, и Марта, дзынькнув колокольчиком входной двери, зашла туда. Смуглая женщина энергично орудовала шваброй, наводя в заведении чистоту, а когда заметила Марту, то приветливо улыбнулась ей и, отставив швабру в сторону, поздоровалась: