Р. Скотт Бэккер - Нейропат

— Сэм, — повторил Томас — Подойдите сюда.

Он указывал на настольную лампу.

— Что случилось?

— Этого здесь раньше не было.

— Шелли! — громко крикнула Сэм. — Подойди-ка сюда, взгляни!

Синим фломастером кто-то написал на стекле абажура слова, почти невидимые, когда свет был выключен: www.semanticapocalypse.com.

Нет, не кто-то. Нейл.

Томас с ужасом понял: сомневаться не приходится.

Он был частью игры.

Он застыл как истукан, пока Сэм усаживалась за его стол и включала компьютер.

«Ты уже поимел Нору, — было единственное, что пришло ему в голову. — Так оставь, не трогай меня…»

Через несколько мгновений кабинет заполонили люди, и Томас непослушными все еще губами объяснил, как нашел сообщение. Атта и Джерард выгнали из кабинета набежавшую толпу — всех, кроме Дина Хини, — после чего позвонили какому-то Ламару.

— И скажи ему — пусть не болтает, — отчеканила Атта.

Джерард, сосредоточенно нахмурившись, кивнул.

— Есть! — крикнула Сэм.

Все сгрудились вокруг плоского экрана. Стоя за ними, Джерард бормотал что-то в телефонную трубку.

Черное окошко открылось в центре монитора. Нет, не совсем черное. Серые тени, движущиеся серые тени.

— Некачественная запись из Интернета, — сказала Сэм.

— Время? — спросила агент Атта.

— Установить невозможно.

Ноги в тяжелых башмаках пинают кого-то…

— Это рука? — спросил Дин Хини. — Кого-то убили?

Яркая вспышка, словно вокруг прокатили напольную лампу. Мгновенный снимок распростертого тела. Блеск крови? Затем…

— Твою мать, — пробормотала Атта.

Закончилось. Что бы ни хотел передать Нейл, трансляция закончилась.

Ответственный оперативный сотрудник Шелли Атта обратила на Томаса мрачный взгляд. «Твоя промашка», — читалось в нем.

— Минуточку, — сказала Сэм. — Снова начинается… Возможно, он прокручивал это весь день.

Она была права. Окно оставалось черным, но что-то изменилось в характере этой тьмы. Бледное, смазанное пятно недалеко от центра экрана, казалось, проявляет признаки жизни… Словно лицо утопленника всплывало из глуби черных вод. Затем картинка вдруг высветилась — но всей вероятности, что-то вырезали. Это был кусок из ток-шоу, нечто наподобие старого «Чарли Роуза», — мужественно красивый латиноамериканец средних лет в костюме сидел в освещении студийных прожекторов. Казалось, он слушает…

— Это он? — спросила Сэм.

— Zarba, — прошипела агент Атта.

Сначала Томас подумал, что она называет имя мужчины, но потом вспомнил, что zarba по-арабски значит «дерьмо».

— Кто это? — спросил Джерард.

Сэм большими глазами посмотрела на него.

— Это Питер Халаш. Ну, тот самый конгрессмен, который пропал два дня назад.

Томас слушал затаив дыхание.

— Точно, — сказал он.

Они с Норой даже голосовали за этого человека, когда тот баллотировался в мэрию, а они жили в Бруклине.

— Какого черта ты теперь замышляешь, Нейл? — вырвалось у него.

— Ничего хорошего, — помрачнев, сказала Атта. Она подняла руку и щелкнула пальцами. — Кто-нибудь. Дин?..

— Уже, — ответил тот, поднося к уху мобильник. — Прости, что установил у тебя «жучки», Джефф, но ты не поверишь, что я только что…

— Смотрите, — сказала Сэм. — Он что-то говорит.

— Звук! — воскликнула агент Атта. — Где у этой штуковины звук?

Томас опустился на четвереньки, залез под стол и весьма неделикатно наткнулся на голые колени Сэм. Он подключил компьютер к старому усилителю, который держал под столом. Прибавил громкости.

— …что касается последствий так называемой «революции серых клеток», — гулко раздался в динамиках голос Халаша, — то, по моему личному мнению, это буря в стакане воды.

Томас немного приглушил звук. Сэм поблагодарила его быстрой нервной улыбкой, когда ему удалось выбраться из-под стола.

— Господь даровал каждому человеку свободную душу, — вещал между тем Халаш, — и именно эта свободная душа делает каждого человека — прошу прощения, Филис, я хотел сказать «личность», — именно эта свободная душа делает каждую личность ответственной за то, хорошо или плохо складывается ее судьба, и, что еще более важно, ответственной за свои преступления.

— Но конечно… — начал было женский голос, впрочем, тут же замолчавший.

Сценка застыла. Контрольное сообщение прекратилось, «окно» потемнело.

— Я видел это интервью, — сказал Хини, прикрывая мобильник рукой. — Кажется, это было весной, когда Халат отвечал по иску, поданному неврологами.