Продолжения не намечалось. Карл не должен был пригласить меня на свидание — а он взял и пригласил. По ходу вечеринки вежливая болтовня между нами перетекла в увлекательный разговор, и в конце концов Карл спросил, не соглашусь ли я поужинать с ним в удобное для меня время. Вот так все и началось.
Быть может, я влюбилась слишком сильно. Со мной такое случается: иногда я не в меру зацикливаюсь на чем-то для меня важном.
Но сейчас это не имело значения. Сейчас я сидела в автобусе на заднем сиденье, но видела не вечерние улицы за окном, а дом, который почти не запомнила, и деревню, которую совсем не знала. Вся моя жизнь балансировала на грани, за которой начиналось неизвестное.
В тот вечер мы заказали готовый ужин — будто по требованию голых, обезличенных стен кухни. Расположившись в гостиной, мы ели пиццу из промасленных картонок, а пиво пили прямо из банок. Комната казалась просторнее, чем обычно. Все уже было аккуратно запаковано и вынесено, оставался лишь диван, на котором мы сидели, и включенный телевизор в углу.
— Странное ощущение, — сказала я. — Черт возьми, я чувствую себя скваттером. [9] Скваттер — участник движения бездомных и живущих в плохих жилищных условиях.
Карл рассмеялся.
— Это хорошо или плохо?
— Не знаю. Просто кажется, что… — Так и не подыскав нужные слова для зарождающегося в душе предвкушения чего-то нового, я тоже рассмеялась и прижалась к нему. — Хочешь еще соуса к пицце?
Мы жевали в задумчивом, уютном молчании. Будто помолодев лет на пять, Карл выглядел беззаботным, симпатичным студентом, расслабляющимся после лекций; серьезность, присущая его «деловому лицу», испарилась. Таким, как сейчас, я видела его в отпуске — в номере отеля или на пляже. Казалось, все его дневные заботы были запакованы, как наша мебель, и вынесены вон, пусть лишь на время.
— Ты рад, что мы переезжаем? — негромко спросила я.
— Конечно. — Он посмотрел на меня, слегка сдвинув брови. — А ты?
— Пожалуй. — Я была искренна, но он явно ждал продолжения. — Хотя я все равно буду скучать по тому, что остается здесь. Работа. Подруги. Город. Даже эта квартира…
— Ты забыла упомянуть обилие транспорта. Ну и преступность. — Карл расплылся в улыбке. — Не говоря уж о милом заведении через дорогу, где круглыми сутками жарят люля-кебаб. Представляю, как ты будешь жалеть, что тамошние мангалы не переехали вместе с нами.
Я не удержалась от улыбки — злополучная забегаловка, вечный источник раздражения всей округи, вдруг сделалась объектом беззлобных шуток.
— Все будет уже не так без пьяных воплей в три часа ночи по выходным, — согласилась я. — Что может быть лучше, чем подскочить среди ночи от оглушительной матерщины?
— Разве что субботние потасовки.
— Или заблеванный тротуар воскресным утром.
— Уж эти мне радости городской жизни. — Дожевывая последний кусок, Карл вытер руки и обнял меня. — Мы отлично заживем в деревне, Анна. Тишина, покой. Прекрасный дом. И денег больше.
— А я стану содержанкой. — Шутка, конечно, но с большой долей правды. — Здорово, что ты получил это повышение, но… я, право, не знаю… странно как-то, что я не буду работать. Не думаю, что из меня выйдет примерная домохозяйка.
— А кто говорит, что ты должна стать домохозяйкой? Ты можешь и там найти работу, если надоест сидеть дома. А может, снова начнешь писать. Примешься за второй роман.
— Мне бы вдохновения капельку для начала. — Я вернулась мыслями к хорошо задуманному и прекрасно исполненному прощальному адресу. Коллеги действовали из лучших побуждений, но кому приятно вспоминать неудачи? — Надеюсь, интересный сюжет не заставит себя ждать, — после паузы произнесла я. — Очень хочется взяться за новую книгу.
— Знаю. И уверен, что ты будешь писать. — Карл взглянул на часы и посерьезнел, вмиг надев «деловое лицо»: как-никак в новой жизни он будет зваться региональным менеджером по продажам. — Надо позвонить родителям. Напомнить им, что мы уезжаем завтра утром.
— Привет им от меня.
— Передам. Я быстро.
Встав с дивана, он пошел в прихожую к телефону. Я поймала себя на том, что прислушиваюсь к его словам. Ничего удивительного — я всегда проявляла интерес к тому, как живут разные семьи и чем жизнь одних семей отличается от жизни других. Семейство Карла, например, полная противоположность родственников Петры, которые были друг для друга кем угодно в зависимости от ситуации — то кредиторами, то квартирантами, то хранителями самых сокровенных тайн. Карл, его младший брат и их родители, казалось, никогда не перезванивались ради того, чтобы просто поболтать, зато для них просто немыслимо проигнорировать какое-либо важное событие, каковым был наш последний вечер в Рединге. Беседы Карла с родней всегда смутно напоминали мне японскую чайную церемонию, проводимую по определенному протоколу, очаровательному, но слишком уж официальному.
Читать дальше