Тем не менее я была рада, что справилась со своими страхами и побывала в гостях. Беспричинные утренние тревоги бесследно исчезли. Подсознательно я опасалась, что они, возможно, просто спрятались, но пока обстоятельства вновь не столкнут меня с ними, я сумею убедить себя в том, что их действительно нет. К тому же сегодня только четверг — до понедельника, когда Карл выйдет на работу и я останусь одна, еще уйма времени.
Не прошло и получаса, как я увидела в окно гостиной сверкающую черную «ауди», затормозившую на нашей дорожке. Выражение лица Карла, вышедшего из машины, красноречивее любых слов описало мне его чувства; я открыла дверь и, сделав шаг через порог, с улыбкой спросила:
— Я вижу, ты доволен?
— Мягко сказано! Это фантастика! Всю обратную дорогу я чувствовал себя как ребенок, получивший новую игрушку. Та машина, на которой я ездил в Рединге, в сравнении с этой — трехколесный велосипед! — Нагнувшись к пассажирскому сиденью, он взял объемистый, завернутый в бумагу пакет. — Ты не так, как я, тащишься от автомобилей, но даже ты должна признать, что эта машина великолепна.
— Я начинаю ревновать! Слава богу, это всего лишь машина. — Страсть Карла ко всему, что свидетельствовало о престижном положении в обществе, для меня всегда была необъяснимой, но и странным образом подкупающей. — А что у тебя в пакете? — Любопытство пересилило во мне шутливую ревность.
— Тут такое дело… Недалеко от вокзала в Борнмуте я наткнулся на небольшой антикварный магазин, а там в витрине… — Обойдя меня, Карл вошел в дом, я поспешила следом. — Помнишь наш разговор о том, что в гостиную нужна новая лампа? — Он опустил пакет на стол и принялся разворачивать. — Я решил, что это тебе понравится. Лично мне очень нравится.
Он снял последний слой пузырчатой обертки, и я замерла от восхищения.
— Боже мой, Карл, какая красота! Машина машиной, но это просто сказка!
— Ну-ну, сравнила тоже! — Отпихнув упаковку, он осторожно поставил лампу. — Хм, и впрямь ничего.
Лампа была сделана в стиле Тиффани: замысловатая стальная конструкция в сочетании с кусочками стекла различной формы и цвета — от глубокого кроваво-красного до желтовато-зеленого и темно-синего. Причудливо изогнутая кованая подставка создавала впечатление легкости и изящества.
— Отличный выбор, — сказала я, подкрепляя слова поцелуем. — Я в нее влюбилась. Надо включить! Куда мы сунули запасные лампочки, когда собирали вещи?..
Нагнувшись, я раскрыла наугад первую попавшуюся дверцу буфета. Внутри было пусто, и только что-то чернелось в углу у задней стенки.
— Похоже, прежние хозяева нам что-то оставили на память.
Сунув руку вглубь, я, к своему крайнему удивлению, вытащила кожаный собачий ошейник, испещренный металлическими заклепками.
— Н-да… Абсолютно бесполезная для нас вещь. У них были животные, не в курсе?
— Понятия не имею. И почему обязательно животные? Может, наши предшественники — любители садо-мазо? — Хмыкнув, Карл подошел к шкафчику под мойкой. — Точно помню, что клал лампочки сюда… Ага, вот они.
Он достал лампочку, а я снова в нерешительности посмотрела на ошейник:
— Как по-твоему, выбросить его?
— Нет, лучше отвести ему почетное место на каминной полке. Что за вопрос, Анна, брось в мусорное ведро. Вряд ли прежние хозяева специально за ним воротятся.
— Считай, уже выкинула.
Я подняла крышку мусорного ведра, бросила ошейник и вернулась к столу. Карл уже ввернул лампочку и воткнул вилку в розетку, рядом с вилкой чайника. Даже при ярком солнце свет, излучаемый лампой, создавал изумительную атмосферу; карнавал красок, сочных и приглушенных, казалось, официально закрепил наш переезд.
В понедельник у нас впереди был долгий период праздности, и даже в четверг времени было более чем достаточно. Но оставшиеся дни исчезали один за другим как сигареты из пачки: вот сейчас их пять штук, а не успеешь и глазом моргнуть — пачка пуста. К субботнему вечеру я начала свыкаться с мыслью, что отныне это наш дом и что большую часть времени я буду здесь в одиночестве. Карл скоро будет проводить все дни в офисе, вдали от меня.
Утром в воскресенье я проснулась рано, часы на прикроватном столике показывали семь. Карл крепко спал. Некоторое время я лежала рядом с ним на спине с широко открытыми глазами, стараясь дышать медленно и глубоко. Мысль о будущем давила на меня. Неопределенность, которая в четверг днем нашептывала пугающие перспективы, заговорила снова, но теперь устрашающе громко и совсем близко; если в первый раз ее голос доносился откуда-то издали, то сейчас звучал будто из-за моего плеча.
Читать дальше