Виктор Каннинг - Дерево дракона

– Я пришел, – сказал он, не повышая голоса. – Я был у форта. Те люди были там. Их четверо. Похоже, там твой солдат и наткнулся на них и они убили его, чтобы он никому не рассказал, что видел их. Теперь мне все ясно. Они подавали сигналы в крепость.

– Ты уже сделал это? – В ее голосе прозвучали легкие нотки нетерпения. Она села на постели, отстранив руку брата.

– Еще нет. Я пришел за тобой. Только нельзя, чтобы проснулись старики, иначе они могут догадаться.

– Когда пойдем? Сейчас?

– Да, пока еще темно. Надо успеть до рассвета. Ведь ты же хотела присутствовать при этом?

– Кому же, как не мне, все увидеть собственными глазами?

Я хочу видеть, как они умрут, и плюнуть на их мертвые тела.

Как ты собираешься их убить? Из ружья?

– Нет.

Торло растянулся на дощатом полу, опираясь на локоть, и, впервые за много часов скрутив себе папироску, жадно закурил.

– Нет, – проронил он задумчиво. – Я долго обдумывал это.

С ружьем одному трудно справиться с четверкой. Но мне пришло в голову кое-что получше. – И он усмехнулся.

С кровати послышался сердитый голос Арианны:

– Ты можешь смеяться и радоваться сколько угодно, мне до этого нет дела. Мне нужно только одно.

– Мне тоже, – ответил он, не обращая внимания на ее упрек, и потом, обращаясь скорее к самому себе, нежели к ней, продолжал:

– Эти люди очень хитры. Надо было видеть, как они двигаются ночью, чтобы понять это. Они живут в заброшенной пещере в кратере и днем не высовываются. По ночам выходят, чтобы набрать воды и передать сигналы в крепость.

Сейчас они, должно быть, уже вернулись туда.

– Как ты собираешься это сделать? – спросила Арианна.

– Ручными гранатами.

– А-а, хорошо! – одобрила Арианна. – Правильно, так и надо.

– Уж куда правильнее, – продолжал Торло. – Ведь как раз твой солдат и принес их нам. Помнишь, как первый раз он пришел к тебе? Мы тогда вместе рыбачили…

– Не хочу вспоминать, – отрезала Арианна. Но мысли о прошлом все равно не отпускали ее.

Чтобы завоевать расположение ее родственников, Марч принес из форта ручные гранаты, и вместе с Торло они все трое вышли в море у берегов Ардино. Марч показал им, как нужно пользоваться ими, и, вырвав зубами чеку, швырнул одну гранату в воду. Они едва успели досчитать до пяти, как поверхность воды содрогнулась от потрясшего пучину взрыва и взмыла вверх, потоками обрушиваясь на лодку, а спустя несколько секунд вокруг, как оказалось, все было покрыто рыбой.

– Осталось всего четыре, – сказал Торло. – Но нам хватит и двух. Только нужно успеть до рассвета.

Торло замолчал, представив, как в предрассветной мгле он стоит у входа в пещеру, держа в обеих руках по гранате. Потом, сорвав зубами чеку с одной из них, швыряет ее в пещеру, тут же принимаясь за другую… Он лежал на спине, жадно затягиваясь папиросой, потом сказал:

– Если я усну, разбуди меня, когда придет время. Самое главное не потревожить стариков.

Мэрион очнулась от сна. Она задремала, и ей приснилось, будто она гуляет по холмам Ньюбери. Знойный день, палящее солнце, ни единого дуновения ветерка. Вдруг впереди она замечает идущего по тропинке мужчину. Чтобы не догонять его, она замедляет шаг, но каким-то странным образом расстояние между ними остается прежним. И как она ни старается отстать, мужчина все так же продолжает шагать в двухстах ярдах впереди нее. И постепенно, может быть, оттого, что он единственный, кого, кроме нее, можно увидеть здесь до самого горизонта, она начинает замечать, что его фигура знакома ей, но никак не может вспомнить его имени. Постепенно в ней начинает расти желание догнать его, остановить и заглянуть в лицо, и она уже не может отделаться от этого желания. Тогда она ускоряет шаг, но расстояние между ними не сокращается. Нестерпимая жара, словно тяжелая ноша, которую ее заставили нести, мешает ей идти быстрее. Вдруг мужчина исчезает в небольшой буковой роще, показавшейся впереди. Она тоже спешит укрыться под деревьями и, вступив в прохладную сень серебристо-серых стволов, с удовольствием ощущает под ногами мягкий шорох сухих листьев. Она озирается по сторонам, так как уверена, что незнакомый путник, должно быть, тоже захочет задержаться под этим прохладным, освежающим пологом, но путника по-прежнему нигде не видно. Тогда, обогнув дерево, она вдруг видит его стоящим спиною к стволу, и он, протянув ей навстречу руку, берет ее за локоть. Она заглядывает ему в лицо и, все еще не в силах вспомнить его имени, слышит свой собственный голос: «Да, конечно. Да, да, конечно…»