Виктор Каннинг - Дерево дракона

Яркий, слепящий свет пробивался сквозь закрытые веки, заволакивая все вокруг красным туманом и вызывая у Грогана судорожный приступ головокружения и тошноты после вчерашней попойки и тяжелого одуряющего сна.

– Такие вот дела. – Джон подошел к графину, стоявшему на столике у постели Берроуза, и налил себе воды. Осушив стакан до дна, он глубоко вздохнул. Теперь ему стало легче. – Все карты в руках Моци. Одно твое неверное движение – сэру Джорджу и моим ребятам конец.

Берроуз молчал. Он сидел на краешке постели и угрюмо смотрел перед собой. Джон взял из портсигара сигарету и закурил.

– И что он, по-твоему, собирается предпринять до полудня? – внезапно проревел Берроуз.

– Все ясно как божий день. Он заберет с собой сэра Джорджа и тело Хадида.

– Но как? Как он выберется отсюда?

– По воздуху. Думаю, за ними придет самолет-амфибия. Его люди, должно быть, попали сюда именно этим путем, – Сколько у него людей?

– Полагаю, пятеро или шестеро.

Берроуз встал:

– Да я могу вмиг разнести эту паршивую крепость в пух и прах! Камня на камне не оставлю!

– Но ты не сделаешь этого.

– Да что с тобой случилось?

– Сам не знаю. Моци выгодно считать, что это я убил Хадида. Во всяком случае, киренийцам скажут именно так. Правда, пока они еще на острове, мы могли бы попытаться предпринять что-нибудь. Хотя…, черт бы меня побрал, если я знаю, что именно.

– Вот проклятье! – Берроуз ударил себя кулаком по другой ладони. – Подумать только! У меня есть все, чтобы стереть их в порошок, и я не могу этого сделать! Я немедленно отправлю шифровку в адмиралтейство. Только разве это поможет? Они, кстати, прислали ответ на первое донесение. Приказано не предпринимать никаких действий и ждать дальнейших распоряжений. Думаю, они воспылают ко мне пламенной любовью, когда получат мое следующее послание. Удивляюсь, какого черта они посылают сюда таких людей и приставляют к ним всего жалкую горстку солдат?! Самолет-амфибия! Да тут нужна целая эскадрилья, чтобы выследить его!

– Ты бы лучше последил за репортерами. Не давай им сходить на берег. Моци не настроен шутить, я понял это.

– Да, этот ублюдок умен. Ладно, можешь передать ему, что я буду сидеть здесь сложа руки до полудня и наблюдать, как он увозит моего тестя в Кирению. Кстати, как старик воспринял все это?

– Я пока не виделся с ним.

– Думаю, адмиралтейство не позволит мне вмешаться. Они не станут рисковать – побоятся за сэра Джорджа. А Грейсон… бедолага… Какой бесславный конец…

Он сердито откашлялся, чтобы проглотить подкативший к горлу ком.

– Извини… – Он посмотрел на Джона. – Ты единственный, кто находится там, на месте, и тебе виднее. Скажи, могу я что-нибудь сделать?

– Нет. Просто сиди и жди. А обо мне не беспокойся.

– Он может и тебя прихватить с собой в Кирению. Полагаю, тогда правительство постарается договориться с ними, чтобы освободить тебя и сэра Джорджа.

Джон усмехнулся, скривив губы. Моци никогда не возьмет его с собой. По сравнению с сэром Джорджем он слишком мелкая сошка, чтобы быть заложником. Джон почти наверняка знал, что произойдет дальше. Моци ненавидит его и ничего не забыл. Но вот странная вещь – в глубине души Джон не испытывал страха за собственную судьбу: он чувствовал, что вся ответственность за происходящее ляжет на его плечи, и тут не может быть никаких оправданий, вроде того, что у него было мало людей или что было невозможно уследить за самолетом-амфибией… В его голове сейчас не было места мыслям о себе самом… Они придут потом, позже, но сейчас он с отчаянием осознавал собственную ответственность и злился на себя и свою беспомощность…

Джон повернулся к двери:

– Ладно, я пошел.

Берроуз кивнул, положив руку ему на плечо.

Шлюпка с Джоном направилась к берегу, и Тедди Берроуз, проводив ее взглядом, пошел в каюту Дафни. Она стояла возле столика в свободно наброшенном цветастом халате, ее светлые волосы золотились под лучами утреннего солнца, пробивавшегося сквозь стекло иллюминатора.

– Что случилось, Тедди? – спросила она.

– Неприятности в форте, – неловко начал он, зная, что ему сейчас придется открыть ей правду, и испытывая еще большую неловкость оттого, что не знал, как это сделать помягче. – Моци со своими людьми захватил крепость, получив помощь со стороны. Но с твоим отцом все в порядке, и его…

– Но эти выстрелы! Кто-нибудь…

Она подошла и вопрошающе заглянула ему в лицо. Сейчас она была так дорога ему, что он подумал, что если бы в его власти было изменить ход событий, пусть даже так, как хотелось бы ей, он бы сделал это не задумываясь. Он хотел, чтобы Грейсон остался жив, и готов был вынести все, что угодно, лишь бы не видеть, как она… Господи, да что же это за мука!…