Виктор Каннинг - Клетка

– Элен?

– Элен Холдерн. Она с мужем уехала в Англию. Я просто присматриваю за виллой. Элен не возразит, если вы наденете ее платье. Пойду, сварганю что-нибудь поесть. – Он помолчал немного, потом улыбнулся – сочувственно, ободряюще. – Да, попали вы в историю с географией… Но торопиться не будем. Разберемся во всем не спеша. Однако, что бы ни случилось, знайте – здесь вы в безопасности.

Он опустил голову и прошел в дом. Тронутая его добротой, Сара осталась на балконе, глубоко вдыхала теплый, пахнувший цветами и смолою воздух, и вдруг закрыла глаза, пытаясь побороть подступавшие слезы.

«Вторая дверь справа по коридору» вела в главную спальню – просторную и изысканную, с отдельной ванной. Пол был выложен бледно-розовой плиткой и устлан голубыми паласами. Тех же цветов были покрывала на двуспальных кроватях и длинные оконные занавеси. Хозяйничала здесь явно женщина – в недвижном воздухе витал легкий запах духов, на туалетном столике стояла косметичка в серебряной оправе, хрустальные пузырьки и флаконы выстроились рядком, сверкали в солнечных лучах. Саре вспомнились – смутно – неухоженный туалетный столик матери и – яснее – собственная крошечная спальня-келья в монастыре, мрачная и голая. Сара взяла гребень с серебряной рукоятью, провела им по коротким волосам и усмехнулась – он был ей пока ни к чему. Ну что ж, время все изменит, а времени у нее вдоволь, и нет нужды решать незамедлительно, как его провести. Пока что она свободна от обязательств, ей ранее навязанных. Одежду Сара выбрала со спокойствием, ее удивившим – ведь после восьми лет в монастырском облачении свобода носить, что хочешь, должна была показаться ей в диковинку. Она остановилась на безыскусном голубом платье из плотного хлопка с высоким воротником и юбкой, кончавшейся гораздо ниже колен. В ящике туалетного столика отыскался бюстгальтер, у которого пришлось удлинить бретельки, чтобы он удерживал ее полную грудь, так смущавшую Сару – она вспомнила об этом и улыбнулась – в школе. В том же ящике лежали коричневые колготки, белые трусики и крохотная шелковая комбинация. На дне гардероба рядком стояли туфли, но они были маловаты, поэтому она выбрала босоножки без пятки.

Сара, не торопясь, оделась, и с каждой секундой нежданной жизни, что разворачивалась перед ней и захватывала, она все отчетливей осознавала, насколько не похожа стала на ту Сару Брантон или сестру Луизу, каких знала раньше, и что теперь собственная судьба в ее власти.

Через зеркало туалетного столика был перекинут большой квадратный кусок белого шелка с голубыми разводами. Сара свернула его и повязала голову словно платком, скрыла коротко остриженные волосы. Потом, глянув в зеркало, увидела там незнакомку с синяком на подбородке – туда ее ударили, чтобы вывести из шока, – вспомнила об ужасах прошлой ночи и ощутила, как силы вновь покидают ее, как начинает кружиться голова. Сара присела на пуфик, обхватила голову и не нашла сил перебороть дрожь во всем теле, не смогла ничего с собой поделать, пока холодная страсть не иссякла сама собой.

Неизвестно, сколько просидела бы она так, если бы на плечо ей не опустилась рука Ричарда и он бы не произнес умиротворяюще: «Ничего страшного… Это запоздалый шок. Думается, все уже позади, а он тут как тут. И со мной такое бывало. Потерпите немного, все пройдет».

Сквозь умирающий водоворот ощущений Сара услышала, как Ричард стучал каблуками, спускаясь по лестнице. Потом вернулся и поднял ей голову, взяв за подбородок. Хотя слезы застилали глаза, она разглядела, что лицо у него по-прежнему в краске; некрасивое, смуглое ободряющее лицо, полное теплоты и сочувствия. В эту минуту Сара поняла, сколь многим обязана Ричарду и должна отблагодарить его, какую бы высокую цену ни запросил он или тайно ни назначила самой себе она.

Он вложил в ее руку рюмку и сказал: «Вот, выпейте».

Сара, не отводя взгляда от Ричарда, – ей не хотелось ни на миг разлучаться с сочувствием, написанным на его лице, – покачала головой, объяснила: «Не могу. Это же бренди!»

Ричард вдруг сильно встряхнул ее за плечо и воскликнул: "Выпейте – или я силком волью!… "

Вот тогда она и улыбнулась ему – едва заметно, – сморгнула туманившие взгляд слезы, поняла: тот, кому она обязана жизнью, наконец-то попросил что-то для него сделать, и отказать невозможно. Ни сейчас, ни потом, чего бы он ни потребовал. Сара поднесла рюмку к губам и выпила, выпила большими глотками, превозмогая отвращение к жгучему вкусу спиртного, выпила с благодарностью – тайно она уже отдала себя в руки Ричарда Фарли, решила служить ему и ничего не просить взамен, кроме возможности благодарить за спасение. И неважно, кто послал ей его – Бог или дьявол.