Виктор Каннинг - Клетка

Ричард встал. Решил пройтись по вилле. Миссис Ринджел Фейнз ее порядком запустила. Многое придется ремонтировать.

Новым взглядом оглядел он нижний этаж здания. Краска на кухне и в комнатах слуг сильно облупилась. Кое-где отошел кафель, один из кранов протекал, рамы потрескались. Словом, накопилась прорва дел. Все это должен был устранять Марио, но если в доме нет истинного хозяина, то и у слуг опускаются руки.

Ричард остановился на лестнице, оглядел портрет кисти Августа Джона. Дочь похожа на мать, но лишь внешне. Сара, вставшая на ноги, становилась все рассудительней и практичней. А леди Джин, казалось, плыла, едва касаясь каменных ступеней, вознесшись силой бьющего через край, неукротимого духа. Нет, она не витала в облаках славы, зато всегда – он уже твердо знал – тянула за собой шлейф многочисленных воздыхателей и любовников. Она перелезала через заборы и перепрыгивала глубокие ямы, не боясь сломать ни ноги, ни шею, а если и испытывала угрызения, то не совести. Ричард попытался вообразить лорда Беллмастера. Узнай леди Джин, что тот подменил пояс, она закатила бы жуткий скандал. «Интересно, – подумал Ричард, – на картине она с подлинником или уже с подделкой?» Как похожа мать на дочь с виду и как отличается по характеру! Впрочем, ничего странного. Он тоже был внешне вылитый отец, но не обладал и половиной его достоинств.

Ричард прикрыл глаза, насладился спокойствием, с которым теперь вспоминал о родителях. И мысленно поблагодарил Сару.

Он поднялся по лестнице, пошел по комнатам второго этажа – так он когда-то осматривал жилища друзей, решив подлатать что-нибудь в благодарность за гостеприимство. Однако сейчас им двигало другое; за несколько недель надо было обновить всю виллу, чтобы продать ее подороже… Гостиница в Дордони. А почему бы и нет? Ричард воспрянул духом, представив себя отцом семейства, предпринимателем с ясной целью в жизни. Прощай, Фарли, бесшабашный скиталец; добро пожаловать, мистер Фарли, кормилец и труженик.

Он вошел в спальню Сары. Одну из оконных рам придется перебрать – от сырости она искривилась. Плитка у двери вспучилась – ее надо будет поднять и переложить. Огрехи бросались в глаза то тут, то там. Они и спасут от безделья. Ричард сел за письменный столик, вынул из углубления лист бумаги и аккуратно записал все подмеченные на вилле неполадки. «Главное – порядок», – любил приговаривать отец. Составив список, Ричард закурил и отдался во власть счастливых размышлений, которые, Бог даст, никогда не сменятся печальными. Наполненный радостью, он рассеянно провел рукой по синей замшевой обложке книги, озаглавленной «Беседы души и тела – Святая Катерина Генуэзская», – она по-прежнему лежала на столе. Потом вспомнил, что это дневник леди Джин, взял его, подумал: «Любопытно, что побудило ее скрыть правду именно под таким заголовком? Впрочем, душа и тело – в этом весь человек». Он улыбнулся, сообразив, что витавшая над ступенями женщина, воплощение Евы-соблазнительницы, выбрала его не случайно. «Победит добродетель», – было написано на ее поясе. «Вряд ли», – решил Ричард и поблагодарил Бога за то, что Сара – в этом он все больше и больше убеждался – ничуть не заблуждалась насчет матери и ее любовников. Ведь к шестнадцати годам дети уже прекрасно понимают, каковы на самом деле их родители.

Он разомкнул застежку и открыл дневник, полистал тонкие, убористо исписанные страницы. Вдруг его привлек рисунок на полях. Женщина верхом, в дамском седле, лошадь перескакивает через каменную стену. Рисунок был сделан отлично – без единого лишнего штриха. Сам Август Джон мог бы гордиться его автором. Через несколько страниц рисунки появились вновь. Пожилой мужчина во фраке развалился в мягком кресле с рюмкой в одной руке и сигарой в другой. Вместо лица у него была бесовская рожа, на пол свисал хвост, как у черта. Внизу стояли написанные выцветшими чернилами инициалы "Л. Б. " «Что ж, – подумал Ричард, – с такой карикатурой соглашусь и я». На обороте были изображены три птички на ветке и кошка, что, затаившись, следила за ними. Затем – высокая женщина с диадемой на голове, веером в одной руке и поводком в другой. На поводке сидел карлик в одежде для гольфа и герцогской короне. Подпись гласила: «Элла Д. выгуливает его светлость». Иные буквы забегали на изображение – очевидно, леди Джин сначала рисовала, а писала потом. На одной из картинок была паровая яхта с надписью «Морской лев» на борту, окруженная шлюпками. Когда Ричард вновь начал листать дневник, выпали два листа бумаги. Он подобрал их. На первом значилось: