Лев Пучков - Террорист

– Вот это ты новости таскаешь… – озадачился Федя. – Какова вероятность, что это вообще произойдет?

– Понятия не имею. – Гена пожал плечами. – Наверное, как и все в жизни: пятьдесят на пятьдесят.

– То есть это вполне может быть блеф и традиционное запугивание, – вставил я. – Как ты сказал: просто кому-то захотелось душу потешить. Однако нельзя исключить вариант, что…

– Короче, – нетерпеливо перебил меня Федя. – Маловато информации. Никаких выводов не сделаешь. Ген, у тебя в практике такие случаи были?

– Какие – «такие»?

– Чтоб из «Черной Песни», за деньги – в махачкалинский СИЗО?

– Нет, не было. Вообще, хочу напомнить: вся моя практика рядом с вами прошла. И любой вывих тотчас же становился достоянием городской общественности.

– Нет, я имею в виду: ты знаешь такие случаи, чтобы вот так запросто люди пропадали? Типа, сидит спокойно, вдруг – раз! Перевели – и нету.

– Такие случаи бывали не раз, – подтвердил Гена. – Но не «вдруг» и не «запросто». А, повторюсь, за большие деньги или по просьбе больших людей. Дело в том, что в пенитенциарной системе, при всей ее порочности и тотальном бардаке, вполне отлаженная и рабочая канцелярия. То есть любое перемещение подследственного четко фиксируется в нескольких инстанциях. И для того чтобы человека незаконно вывезти, допустим, из того же СИЗО, надо привлечь немало народа. Или большого начальника, которому все подчиняются…

Гена вдруг умолк на полуслове и о чем-то призадумался.

Полагаю, примерно о том же, о чем подумал я. Канцелярия – это, конечно, здорово. Но перед этим, напомню, речь шла о частных случаях, больших людях и больших деньгах.

Так вот, частный случай с Лехой усугубляется тем, что он здорово насолил целой куче больших людей с большими деньгами. Вернее, насолили им мы, но в застенках, напомню, у нас сидит один Леха – слабый, жалкий и, как ни крути, совершенно беззащитный…

– М-да… – протянул Гена, грустно глядя на нас через щель в стеллаже.

– Что, Гена… – Федя этот вздох понял буквально. – Лехе кирдык?

– Ну… Если реально увезут в Махачкалу – да, это конец. То есть, когда я получу уведомление о переводе подзащитного в махачкалинский СИЗО – причем без всякого решения суда, – мне туда можно уже не ехать. Потому что тысяча процентов – там его уже не будет.

– Ну все, приплыли… – потухшим голосом констатировал я.

– Да погоди ты – «приплыли»! – жестко одернул меня Федя. – Давай, Гена, ты же у нас умница! Неужто ничего нельзя сделать?

– Ну, в принципе… Попробовать можно, – без особого энтузиазма произнес Гена. – Но…

– Что?!

– Да не знаю… Я об этом еще раньше думал – позавчера, когда домой ехали…

– Гена, не тяни!

– Да просто вариант такой… Короче, до упора бредовый. Нет, не в плане исполнения, а по сути…

– И чем же он бредовый? – нетерпеливо подбодрил Федя. – Взять СИЗО штурмом?

– Ну нет, это совсем бредовый. – Гена невесело усмехнулся. – Вариант такой. Леха потребует срочной аудиенции со следователем и внезапно изменит показания.

– Дальше?

– Если он возьмет на себя что-нибудь особо тяжкое и это подтвердится – по делу будут «подвижки». Процессуально это будет выражаться в следующем…

– Так, давай попроще и покороче. На конкретике.

– Ну, например, так: помимо всего прочего, мы еще и террористы. Готовили взрывы таких-то объектов. Взрывчатку держим там-то. Надо будет продумать, где и что.

– Так, уже интересно… Подгоним пару снарядов, так? У нас как раз этого добра – хоть дари всем подряд…

– А ты говорил, что есть негласная команда все взрывоопасные дела переводить в разряд «бытовухи», – напомнил я. – Осечки не будет?

– А Лехино дело – точнее, ваше дело – уже вовсю раскручено, оно на слуху, так что здесь ничего «зажать» не удастся. Кроме того, есть вероятность, что при правильной подаче информации дело могут забрать «смежники», а это вообще будет здорово.

– В каком плане «правильной»?

– Ну, например, так: это мы только разминались. А дальше планировали массовые теракты против продажных чиновников из высшего эшелона.

– А не крутовато?

– Ну… зато вполне в вашем формате. Учитывая то, чем вы сейчас занимаетесь, информация очень даже похожа на достоверную. Знаете, от точечных акций против отдельных людей до массовых «ликвидов» госдеятелей – не такое уж и большое расстояние. Так что, на мой взгляд, должны хапнуть.

– Я не в том плане. За такие вещи могут ведь и к стенке прислонить.

– У нас мораторий. Это раз. Леха сам лично ни в одной акции участия не принимал. Это два. А если он перекочует к чекистам, там он, по крайней мере, будет хотя бы жив и здоров. Это три, и это главное.