Деон Мейер - Тринадцать часов

— Выкладывай! — приказала она.

Деккер быстро и деловито стал посвящать ее в курс дела. Он хмурился, как будто занимался тяжелым принудительным трудом.

Его мрачность совсем не удивляла Мбали.

Она знала, что коллеги-мужчины ее не любят. А Франсман Деккер не любит ее больше, чем все остальные.

Впрочем, отношение Деккера совершенно не задевало Мбали. Она понимала, в чем дело. Сотрудники-мужчины недолюбливают ее потому, что она умна и талантлива. А еще они теряются от ее принципиальности и напора. Она не пьет, не курит, не сквернословит. И не умеет лицемерить. Что думает, то и говорит. ЮАПС — не то место, где можно гладить друг друга по шерстке. Им предстоит решить великие задачи, а обстановка, в которой приходится трудиться, крайне тяжела. Вот она и выкладывает сотрудникам в глаза все, что думает о них. Они все как один непринципиальные эгоисты. Постоянно меняют политические взгляды, норовят держать нос по ветру. Все как один расисты и сексисты. Очень рассеянные. Больше всего на свете обожают пикники. То и дело приглашают друг друга «выпить пивка». Они… просто какие-то невыросшие мальчишки! А послушать, о чем они разговаривают между собой в рабочее время… Спорт, политика и секс! Мбали сразу заявила, что не потерпит таких разговорчиков. Вот за что ее не любят.

А Деккер — так тот прямо ненавидит. Надо сказать, повод для ненависти у него имеется. Несколько недель назад она, Мбали, его застукала. Деккер вышел в коридор и думал, что его никто не слышит. Он разговаривал по мобильному телефону. Нашептывал нежные словечки какой-то Тамарейн, хотя его жену зовут Кристал! Поговорив, он крадучись вернулся к себе в кабинет. Мбали вошла следом и без обиняков заявила:

— Муж обязан хранить верность своей жене! — Как у него перекосилось лицо — это надо было видеть! А Мбали еще добавила: — Изменять ведь можно разными способами. — Она развернулась и ушла. С тех пор она постоянно замечает в глазах Деккера ненависть. Он ненавидит ее, потому что ей все известно и потому что она его презирает.

Но работа прежде всего. Мбали Калени слушала очень внимательно. Она задавала вопросы — только на английском, хотя знала и африкаанс. Дело в том, что Деккер терпеть не мог английский язык.

Рейчел Андерсон закрыла за собой дверь туалета. Оказывается, ей ужасно хочется по-маленькому! Она расстегнула «молнию» на шортах, спустила их до колен и села на унитаз. Сразу стало легче. Но журчание показалось ей таким громким, что она устыдилась. Наверное, даже в кухне слышно… Что подумает о ней хозяин дома? Рейчел огляделась по сторонам. Стены покрашены в голубой цвет, раковина, ванна и унитаз — белоснежные. Ванна большая, старинная, на ножках в виде птичьих лап. Вдруг ей страшно захотелось помыться. Горячая пенная ванна прогонит смертельную усталость и тупую боль во всем теле. Рейчел приказала себе не думать о купании. Она пока не готова совсем расслабиться. К тому же хозяин дома ждет ее в кухне. Он жарит ей омлет. Рейчел спустила воду, наклонилась над раковиной, включила воду, взяла мыло, намылилась… Руки до локтя были в крови, присохшей грязи, в земле с колючками и мелкими камешками. Мутная вода ушла в слив. Она подставила ладони под струю воды и ополоснула лицо. Намылила щеки, лоб, подбородок и снова смыла водой.

Рейчел не спеша вытерлась чистым темно-синим грубым полотенцем и повесила полотенце на крючок. И только потом посмотрелась в зеркало. Машинально потянулась к голове; откинула со лба прядь волос.

Ну и вид у нее! Просто ужас. Волосы грязные, сальные. Из косы выбились неопрятные пряди волос. Глаза красные, в углах рта наметились морщинки. На подбородке ссадина; вокруг ссадины вздулся кровоподтек. На лбу длинная царапина — она даже не помнит, когда оцарапалась; она не чувствовала боли. Шея от грязи сине-серая; по цвету почти сливается с темно-синей футболкой.

И все-таки она жива.

Душа преисполнилась радостью и благодарностью. И вдруг Рейчел вспомнила: Эрин погибла! Милая, милая Эрин… Она почувствовала себя виноватой. Изнутри поднималась жалость — как мощная приливная волна, внезапная, неодолимая. Чему она радуется? Она жива, а Эрин мертва. Стыд растопил ледяную броню, которую она воздвигала последние несколько часов, и она снова все вспомнила: как они вдвоем убегали от погони, как Эрин ухватилась за край металлической ограды и ловко перескочила через нее на церковный двор. Она совершила роковую ошибку!

— Не туда! — закричала тогда Рейчел. И все же она, не думая, последовала за подругой и тоже проворно перескочила через ограду. Эрин остановилась на узкой дорожке, в густой тени между огромными деревьями. Рейчел поняла, что они попали в ловушку, и забегала по двору, в отчаянии ища выход. Она завернула за угол и очутилась за зданием храма. Ей казалось, что Эрин бежит за ней. Рейчел не было видно с улицы, туда, где она скрылась, не доходил свет уличных фонарей. Вдруг она поняла, что не слышит сзади шагов Эрин. Она развернулась кругом; смертельный страх давил на нее, как ноша, которую она волокла с собой. Где Эрин? Она очень боялась столкнуться с преследователями, но все же осторожно выглянула во двор.