Крис Карлден - Пророк смерти

С учетом данного эпизода в прошлом и таких симптомов, как продолжительные приступы страха и панические атаки, невозможность сконцентрироваться и постоянная раздраженность, врач подозревал посттравматическое стрессовое расстройство.

– Вам срочно нужна психологическая помощь, – заверил он Бена и добавил: – Если дело уже дошло до провалов в памяти.

Бен никогда не прислушивался к мнению врачей. Зато верил в то, что большинство болезней можно вылечить и без лекарств. Его нынешнее состояние было тяжелым, но он не представлял себе, что какой-то психотерапевт сможет ему помочь. Единственное, на что были способны психологи, – это накачать его успокоительными, которые затуманивали сознание и превращали его в оболочку безо всяких эмоций. Но от таких методов он хотел отказаться, несмотря на приступы страха. Он не мог рационально объяснить свое упрямство, лишь знал, что не готов на протяжении многомесячных сеансов вновь и вновь прокручивать перед глазами пережитое. Временные провалы памяти казались ему меньшим злом. Поэтому вопреки рекомендации врача скорой помощи он не взял направление к психотерапевту.

Неожиданные панические атаки и флешбэки [1]начались лишь спустя два месяца после возвращения из Эфиопии. С тех пор он все чаще – в самых простых бытовых ситуациях, например услышав хлопнувшую пробку от шампанского, – катапультировался в тот дом, где его и Кевина Маршалла заставляли стрелять друг в друга, пока в живых не остался только один. И этим одним оказался он.

В фильме, который прокручивался в голове у Бена, он снова наставлял револьвер на американского врача и нажимал на спусковой крючок одновременно со знаком, который подавал главарь банды. Но если пуля из револьвера американца лишь задела висок Бена, то Бен попал врачу прямо в лоб. Мозги и кровь брызнули на неоштукатуренную кирпичную стену позади.

С тех пор не проходило ни одной ночи, чтобы ему не снились те события и он не просыпался от ужаса весь в поту. Но, к сожалению, одними ночными кошмарами не обошлось. Днем его тоже посещали воспоминания и уносили, как ураган из «Волшебника страны Оз», в другой мир, казавшийся ему таким реальным. В ветхий дом, где его снова и снова заставляли нажимать на спусковой крючок.

Однако вчера вечером не было никакого флешбэка. Его воспоминания обрывались на том, как он сидел на диване у Тамары Энгель, знакомой Виктора, в районе Шенеберг. Затем, разбуженный звонком Николь, проснулся уже в своей постели.

– Я столько раз говорила, чтобы ты прошел курс психотерапии, Бен. Пожалуйста, подумай об этом еще раз. – Бен услышал, как Николь глубоко вздохнула. – Что последнее ты помнишь? – спросила она потом.

Бен вспомнил слова, которые так часто от нее слышал: «Иногда нам нужен кто-то, с кем можно поговорить о прошлом, чтобы оно не настигло и не поглотило нас». Но он считал, что все пережитое плохое лучше отфильтровать и забыть, а не вытаскивать постоянно наружу.

– Я был в кино с Виктором.

Это была не вся правда, но, хотя они с Николь официально расстались, Бен чувствовал неловкость из-за того, что был у другой женщины, тем более что познакомился с ней всего несколько часов назад. К тому же он просто проводил ее до дома и поднялся лишь на чашку кофе.

– Ты должен понять, что не виноват, Бен.

Именно в этом он и сомневался. Он убил человека, чтобы спасти собственную жизнь. Не проходило ни одного дня, чтобы Бен не упрекал себя в этом.

– Я подумаю о терапии, – сказал он, чтобы не углубляться в эту тему. Прижимая телефон к уху, подошел к окну. На улице светило солнце, сочная зеленая листва на деревьях шевелились на ветру. Яркий дневной свет по-прежнему резал глаза. Он опустил жалюзи так, чтобы между ламелями оставались лишь узкие просветы.

– Вообще-то я звоню, потому что мы сегодня собираемся в зоопарк, и не спрашивай, с чего вдруг, но Лиза хочет, чтобы ты пошел с нами.

Бен с трудом сглотнул.

«Дочь убийцы» – так обзывали Лизу другие ученики, потому что какой-то ненормальный папаша показал своему сыну на ютюбе видео, где Бен был вынужден застрелить человека. Мальчик без труда нашел это видео в Сети и показал на телефоне своим друзьям в школе. Николь изо всех сил старалась убедить Лизу в том, что ее отец не мог поступить по-другому и не виноват. Но не сумела найти правильный подход к Лизе, которая, как только Николь в очередной раз пыталась ей все объяснить, зажимала руками уши или просто убегала в свою комнату. Видимо, Лиза просто не могла понять, как ее отец мог совершить настолько ужасный поступок. Конечно, она задавалась вопросом, откуда берутся такие жестокие люди, которые заставляют других стрелять друг в друга. Лиза становилась все более холодной, грустной и замкнутой, и Николь нашла детского психотерапевта, на сеансах которого могла присутствовать вместе с дочерью. Потом Николь захотела разъехаться, потому что ей надоело, что Бен продолжал упорствовать и отказываться от медицинской помощи, хотя было очевидно, что он переутомлялся от обычных будничных вещей и страдал от перепадов настроения. К тому же она больше не хотела видеть, как от внезапного воспоминания о событиях в Африке ему на глаза наворачиваются слезы и он сжимает зубы. Совместная жизнь разрушала ее нервную систему. После того как Бен съехал, он видел Лизу лишь изредка, когда навещал их с Николь. Коротко поприветствовав его, дочь тут же скрывалась в своей комнате. Когда он звонил, они с Лизой обменивались несколькими словами и она быстро передавала трубку матери. С тех пор как Бен переехал, они не предпринимали ничего вместе как семья.