Олег Дивов - След зомби

— «Вторая», стой! — рявкнул Зигмунд. Машины «группы Два» послушно замерли. Словно повинуясь той же команде, остановилась добыча.

Ничего уже в ней не было от прежнего Боцмана, крикуна и балагура, человека редкой личной храбрости и широкой души. Так, обмылок.

— Глаза вытекли… — сообщила рация голосом Фила. — Почему у них всегда глаза вытекают?

— Поверить не могу, что он Петровича убил, — отозвался в эфире Крюгер. — Вот, пытаюсь к нему относиться, как к твари, а не могу.

— Привыкнешь, — сказал наверху Зигмунд. — Все, мужики, забыли. Боцмана уже нет. Это просто еще одна тварь. Это она Боцмана съела. И Петровича тоже она.

— Сука ты, — сказал Крюгер спокойно. Будто диагноз поставил.

Тварь стояла, медленно поводя головой из стороны в сторону. Крот поморщился и сжал ладонями виски.

— С-с-скан-нирует? — поинтересовался Хунта участливо. Губа у него пухла на глазах.

— Слабенько, — пробормотал Крот. — Но противно. Будто, знаешь, по ушам веником.

— Н-ны з-знаю, — хмыкнул Хунта. — С-сыпогом быв-вало, а ву-ввеником — не-а.

— И ты сука, — заключил Крюгер.

Тварь начала разворачиваться спиной — поняла, наверное, что обойти машины ей все равно не дадут.

— «В-втырая»! — объявил Хунта. — Я гывырить ным-мыгу. С-сытаршый — Кх-хрюгер.

— Есть! — отозвался Крюгер. — Зигмунд, команду!

— «Вторая», стой! — ожил мгновенно Зигмунд. — Порядок движения прежний. Начинаем на счет «да». Следим за руками! Повторяю, если кто забыл: пистолет у него на поясе справа, подвешен под курткой рукоятью вниз. Ноль третий, это твоя сторона, будь внимателен.

— Эй, Зигги! — позвал с дальнего кордона Абрам. — Смотри, не пукни!

— Заткнись, мудак! — приказал Крюгер. — Он делом занят, не то что ты.

Тварь постепенно удалялась. Руки ее болтались, как плети, но не было никакой гарантии, что они вдруг не оживут. До обреза за спиной она не дотянется, но пистолет вытащить может вполне. А у любого охотника всегда в стволе патрон. Снять предохранитель и на курок нажать — дело нехитрое.

— Второй раз за всю историю, — пробормотал Крот. — Второй, да?

Хунта кивнул. После случая с Вальтером из «Трешки» твари, наверное, решили, что зомбировать охотников прямо на расчистке непродуктивно. Видимо, для превращения человека в полноценную тварь нужно время. Пока что прошло максимум полчаса — и вот, пожалуйста, едва ползет, руки поднять не может. Но все равно страшно.

«Неужели это Боцман? Нет! Зигги прав, это просто тварь, злобная тупая деревяшка, убившая Боцмана. И Петровича, который пошел за техниками, оставив Боцмана одного караулить «дырку». Нельзя было так поступать, да обстановка безмятежная спровоцировала. Большой зал под землей, никаких углов, «дырка» — как на ладони. Накрылись бы там и техники вместе с Петровичем, если бы не Крот. Молодчина. Только Петрович из-под земли высунулся, а Крот как закричит: «Хоп! Боцману плохо!» И Петрович обратно нырнул. За ним Китаец бросился с тремя двойками, но опоздал. Влетают они в этот зал проклятый, а там кровищи по щиколотку и навстречу что-то лезет такое, смутно знакомое. Порвали бы его в клочья, но Китаец, умница, первым взял себя в руки и заорал: «Доктора!» Хорошо, у ребят на это имя рефлекс — с врачом не спутают. Ухватили собак за шкирки и начали отступать, подманивая тварь к выходу. А та про «дырку» будто забыла, идет как привязанная. В точности как тогда Вальтер…» Хунта, совсем еще зеленый, стажировался в «Трешке», когда это случилось. Но, увидев то, во что превратился Боцман, прокусил губу, чтобы не закричать.

— «Вторая», к маневру! — скомандовал Зигмунд. — Три! Два! Раз! Да-а-а!

Хунта нажал на газ. Машины тронулись.

— Сейчас тебя Доктор на молекулы разложит, — пообещал Крот твари. — Все про тебя узнаем. Только не сдохни раньше времени.

Зигмунд присел и оказался внутри машины.

— Как ты думаешь, — спросил он Крота, — сможет Доктор выяснить, как это получилось?

— Надеюсь, — сказал Крот, не оборачиваясь. — А то я второго такого раза не переживу.

— Тыжжело? — посочувствовал Хунта.

— Кышшмарно, — передразнил его Крот. — Вот сколько знаю вас, братцы-охотнички, столько и удивляюсь, какие же вы уроды бесчувственные. Все понимаю — только принять не могу. Знаю, что вы именно такими и должны быть, иначе охоты не получится и нас всех съедят. Знаю, но страшно мне с вами… Чисто по-человечески страшно, понимаете, мужики? Как вы можете так…

— А ты не сука, Крот! — восхитился по радио Крюгер.

— Ты к нам несправедлив, — покачал головой Зигмунд и снова высунулся в люк.