Олег Дивов - След зомби

Да, стаканы… «Подающий надежды молодой алкаш». Так его папочка мой обозвал, едва увидел. Ну и где ты теперь, папа? Как сидел в заднице, так все глубже в нее и проваливаешься. Слава богу, достало у меня сил вместе с тобой туда не опрокинуться, послать далеко и надолго. А кто научил? Вот он, теплый и родной, как всегда нестриженый, такой знакомый… Четыре года ни звука. Теперь-то я знаю почему. И, кажется, еще больше его люблю за это молчание. Он всегда был такой — полная свобода выбора для всех, пусть даже в ущерб себе. Дурацкая манера. Так и останется бобылем неизвестно до каких лет. Интересно, кто у него сейчас? Интересно? Вообще-то наплевать. Просто как женщине — интересно. А как женщине, которая провела с ним столько ночей, — не-а! Потому что лучше, чем друг с другом, нам ни с кем не было и не будет. Это, наверное, оттого, что мы всегда с ним были настоящие друзья. И если что-то надломилось, винить я могу только себя. Но я действительно не могла ему поверить — тогда. И не только я, никто не смог бы. Это было за гранью. Он сам так сказал. Ну, и что же мне делать — теперь? Он простил мне мою слабость, мой страх, мое желание остаться жить в привычном и безопасном мире. Он не смог забыть только одного — того, что я просто ему не поверила. И остался совсем один. Совсем-совсем. Собаки не в счет. Собака — это часть его тела, периферийное устройство. Вон какой инструмент валяется, рыжий и мохнатый…»

Таня слегка повернула голову — да, Мастер задумчиво смотрел на Карму. Псина дрыхла на спине в углу, неимоверным образом перекрутившись: голова и передние лапы завалены влево, а задние вправо и прислонены к стене. Таня негромко вздохнула. Мастер тут же повернулся к ней — и Тане чуть плохо не стало, таким знакомым был этот взгляд, одновременно пронзительный и ласкающий.

— Какой же ты родной. — Таня прижалась к нему крепче.

— Ты лучше всех… — прошептал Мастер ей на ухо.

— И что же нам теперь делать?

— Карма пойдет к себе. А мы останемся здесь. Хочешь, можем завтра съездить в лес погулять, по нашим местам… У меня вроде как выходной.

— Тебе не кажется, что это было уже решено, едва мы сегодня друг на друга посмотрели?

— Кажется.

— Так зачем спрашивать о том, что решено?

— А-а… — Мастер слегка отстранился, высвободил руку и взял со стола бокалы. — Держи… Не знаю я, что дальше. Главное я сделал — ты в курсе происходящего. А кто предупрежден — тот вооружен. А скажи — ты ведь обалдела, когда меня увидела?

— Ты был такой красивый…

— Тьфу! Я ведь не о том, милая!

— Ну и я не о том, потому что вовсе я не обалдела. То есть я, конечно, не ожидала тебя увидеть. Но ребята, которых ты прислал… Что-то в них было удивительно напоминающее тебя. Мне с ними вдруг стало так спокойно… И лица очень приятные. А когда мне показали фотографию Кармы — вот тогда я действительно обалдела! И готова была за ними пойти куда угодно.

— Да, Карма — это наш секс-символ. В нее вся Школа влюблена. Мы ее даже как рекламный образ используем. Клиенты просто обмирают.

— Клиенты?

— Конечно. Есть ведь две Школы. Одна — наша. А вторая — это совершенно реальная охранная фирма, работающая с собаками. Охрана крупных объектов, сопровождение грузов, караульная служба. Мы там все вторую зарплату получаем. Так вот, есть такая контора, называется Офис. Это действительно офис в центре города, он же легальный пост связи, потому что Школа для непосвященных не существует. А должны же наши мужики женам и прочим девочкам рабочий телефон давать? Вот они и дают… И в этом самом Офисе, едва ты входишь, тут же упираешься в фотографию Кармы размером метр на два. Знаешь, даже на меня производит глубочайшее впечатление…

— Ты сказал, телефоны дают… А жены вообще в курсе, где именно их мужья работают? Или эта охранная фирма еще и от жен «крышей» выступает?

— Тут сложно, — нахмурился Мастер. — Понимаешь, с одной стороны, мы все дали подписку. А с другой, — ты же знаешь меня, — я дурацких приказов не выполняю. И в Школе таких людей большинство. Поэтому с нами считаются. И если охотник один раз подписку нарушит, расстреливать его никто не станет, потому что второго раза уже не будет никогда. Сам не захочет. Чтобы тебе было понятнее — вспомни нас с тобой восемь лет назад…

— Стоп! — сказала Таня. — Прости.

— Да что ты… Ничего.

— Нет, правда! Я поняла, поняла все…

— И слава богу, — улыбнулся Мастер и осторожно погладил Таню по волосам, а она потянулась к нему и мягко-мягко прикоснулась губами к его рту. Мастер вздохнул, привлек Таню к себе, и она, в истоме закрывая глаза, увидела, как сомкнулись бесконечно любимые длиннющие ресницы, по которым столько девочек сходило с ума, — а вот они здесь, рядом, и потом, когда нам захочется друг на друга посмотреть, он сначала обязательно прижмется к моей щеке и ресницами ее пощекочет…