Олег Дивов - След зомби

Коридор безмолвствовал, глядя на Саймона и слушая, как хохочет Китаец, которого Абрам и Зигмунд под руки тащат в Школу. Тело Саймона под стеной извивалось в характерных для твари предсмертных корчах. Мастер спустил большим пальцем курок, сунул пистолет за пояс, нагнулся и поднял с земли футболку.

— Мне нужен лом, — сказал он в пространство. — И лопата. Еще дрова и бензина литров сорок. А лучше шестьдесят.

И коридор взорвался. Охотники разом спустили с поводков собак, тут же двинувшихся к умирающей твари, а сами бросились к Мастеру, едва успевшему поднять свитер и куртку, чтобы не затоптали. Его обступили со всех сторон. Ему что-то говорили в сорок голосов. Его обнимали, целовали и трепали по голове. Множество рук натянуло на него одежду. И зачем-то подняло в воздух.

И понесло в Школу.

Вавилов принюхался и сморщил нос.

— Кого жжете, нехристи? — спросил он.

— Собака издохла, — ответил Абрам, не моргнув глазом.

— Я думал, вы их всех в Лагере хороните.

— Этой не положено. Молодая, на охоте не была.

Вавилов посмотрел на Абрама с сомнением.

— Звездишь, косой, — сказал он. — Чего натворили?

— Мало не покажется, — пробурчал с топчана Китаец.

— Больной, лежите спокойно. В чем дело, Абрам? Я серьезно.

Абрам шмыгнул носом и оглядел Вавилова оценивающе. Школа уже второй час находилась на осадном положении, сначала по схеме «три шестерки», теперь по объявленному Мастером плану «три ноля». «Даже если сейчас рассказать Вавилову всю правду о Саймоне, никуда он, родимый, до рассвета не денется. А мы атакуем в полпятого утра. Но до этого будет обычная расчистка, и врачу на ней работать».

— Понимаешь, старик, — сказал Абрам проникновенно, — я всего-навсего рядовой охотник. Если тебе так интересно, подойди к Хунте, ладно?

— Натворили-таки делов… — кивнул Вавилов, укладывая в кейс инъекционный пистолет. — Допрыгались, охотнички…

— Так получилось, — вздохнул Абрам. — Никак по-другому не выходило, понимаешь?

— У меня в комнате два ассистента сидят, — сказал медик подчеркнуто спокойным голосом. — А вонища на всю Школу. И что я им скажу?

— А что собака издохла.

— Они ходят со мной на дежурства уже больше года. Ваши порядки изучили от и до. Их не обманешь, Абрам. Положим, я не настучу. При условии, конечно, что мне все детально объяснят. С вескими доказательствами. А вот за этих ребят я не отвечаю. Они хорошие ребята. И то, что вы скрываете гибель человека, им не понравится.

— У нас тварь на территорию пролезла, — снова подал голос Китаец.

— Закрой глаза и спи. Иначе не пущу на расчистку, понял?

— Все так и было, как он сказал, — кивнул Абрам.

— Почему тогда эта тварь не лежит у меня в фургоне?

Абрам задумался. Вавилов ждал.

— Потому что ее никто из посторонних не должен видеть, — сказал чистую правду Абрам.

Теперь задумался Вавилов.

— Снова зомбированный охотник? — спросил он осторожно. — Как Боцман? Ну и что? Почему я не в курсе?

— Ты только что подъехал, — вывернулся Абрам, опять не солгав. — А у нас все начальство там… с ним. Почему я тебе должен что-то говорить? У нас субординация жесткая, сам знаешь.

— Ох, звездишь, косой! — не поверил Вавилов. Он работал с охотниками пятый год и знал, как относятся в Школе к положенным по уставу жесткой субординации и полной секретности. В аварийных режимах это все соблюдалось безупречно, но в остальное время… Ситуацию с охотником-зомби на территории Школы Вавилов аварийной не считал. Все эти годы он наблюдал, как смерть подбирается к охотникам ближе и ближе, видел их реакцию на потерю друзей и убедился, что вывести Школу из равновесия может только событие весьма нестандартное.

— Я же тебе сказал — подойди к Хунте! — взмолился Абрам. — Конечно, если тебя Зигмунд наружу выпустит. Но это ты с ним разбирайся. А я тут ни при чем. Если дежурный по Школе разрешит…

Вавилов открыл кейс, снова достал пистолет, зарядил в него свежую ампулу и сказал Абраму, кладя инструмент на тумбочку рядом с топчаном:

— Засеки время. Если через пятнадцать минут он не заснет, впрысни еще дозу. А я через полчаса вернусь.

— Одурею я от второй дозы, — пробормотал Китаец. — И точно работать не смогу.

— Все с тобой будет в порядке, — сказал Вавилов и вышел. Как только дверь за ним захлопнулась, Абрам наклонился к своей куртке, брошенной на соседний топчан, и прошептал в воротник, прямо в микрофон:

— Ну, как? Все слышал?

— Да! — раздался в наушнике голос Хунты.