Михаил Логинов - Битва за Кремль

Таня подошла. Попросила святого о заступничестве и помощи в своих делах… Почему-то вдруг вспомнила Столбова…

Вскоре появился и сам Столбов. Войдя в трапезную, увидел Татьяну, кивнул ей — она тоже кивнула ответ. Безмолвный контакт не остался без внимания коллег, и Таня поняла: сегодня быть ей жертвой дотошных расспросов.

Пока же всех интересовало общение Президента и таинственного мецената.

Столбов, как выяснилось, примчался прямо со встречи с партнерами из германского деревоперерабатывающего концерна, которая проходила в лесхозе на границе района. Был он в костюме, не понтовом, зато ладно сидящем, был весел и ничему не удивлялся, будто точил лясы с президентами каждую неделю.

— Расскажите нам, как вы совершили это эстетическое чудо? — с подбадривающей улыбкой попросил Президент.

— Э, я разве чудодей? — Столбов счел уместным улыбнуться в ответ. — Чудеса Господь творит, по заступничеству святого Николы. Я только дорогу поправил да осинки убрал.

— Чуть подробнее, пожалуйста.

— Хорошо, товарищ Верховный Главнокомандующий. Я, как и вы, приехал в обитель, к иконе. Потом поговорил с отцом Павлом, соврать не даст. «Чего же у вас такое испытание для православного люда? Я-то ладно, что можно было отбить, я отбил в Афгане в бэтээре. А у людей непривычных по дороге все благочестие растрясется». Отец Павел рассказал, как есть: монастырь вернули, зимник проложили, когда ремонтировали, дорожка и попортилась. Я попросил благословения навести порядок. Благословили. Я и помог немножко.

— Деньгами?

— Нет, Анатолий Дмитриевич. Деньгами помочь дело нехитрое, сами знаете. Я нашел людей и проследил, чтобы работу качественно сделали. Ну и денег подкинул немножко, без них все-таки никак.

Глава государства многозначительного усмехнулся. Он явно отдыхал в эту, неожиданно освободившуюся вторую половину дня, да еще и расслабило монастырской брусничной настойкой, хранимой для таких гостей. Журналюг он особенно не стеснялся: в любом случае нынешние базары будут отфильтрованы редакторами. Потому и откровенничал.

— Ну, хорошо. А какая же подоплека такого проявления социальной ответственности бизнеса? — Президент произнес это слово с еле заметной презрительной юморинкой, как-никак, термин предшественника. — Вы зачем себя так пиарите?

— Я себя не пиарю. Какой смысл? Район — не мой, губернаторов не выбирают, сами сказали, что и не будут. В президенты пока не иду.

— А когда пойдете? — Президент прицепился к «пока».

— Когда сажать в России перестанут за такие намерения.

— В смысле?

— А вы не знаете? В Архангельске парень, бывший мэр, сказал, что хочет стать президентом. До этого никто не знал, что у него диплом о высшем образовании купленный, а тут сразу проявилось.

Журналисты, слегка разомлевшие от густых щей и настойки, сразу навострили уши, будто не ели, не пили. Общение Президента с местным меценатом выходило не очень-то банальным.

Глава государства шевельнул губами. Телепат среднего уровня, пожалуй бы, услышал несказанную фразу: «Это не я его посадил». Но вместо этого Дмитрий Анатольевич сменил тему:

— Понятно. А если это не коммерческая тайна, скажите, во сколько обошлись работы по благоустройству?

— Могу и сказать, и смету представить. Только это грех будет.

— Почему? — Президент не смог сдержать удивления.

— А потому, — Столбов выразительно посмотрел на настоятеля, — самоубийство — грех грехов. Если я смету представлю, да ее опубликуют, месяца не пройдет, как меня федеральные подрядчики застрелят. Когда узнают, что можно за такие деньги, да за такой срок проложить дорогу с твердым покрытием. Да так, чтобы она зиму нормально пережила — сами проехали, сами видели. Так работать, это, знаете ли преступление, все равно, как хлеб по десять рублей продавать.

В монастырской трапезной воцарилась тишина довлеющая такому помещению. Президент оглядел советников сопровождения. Будто спрашивал взглядом: есть ли в России регионы, где хлеб по десять рублей продают?

— Хорошо, в грех вас не введу, — наконец улыбнулся он. — Потом только циферку мне сообщите, я ее запомню, и если назову, то без вашего упоминания. Но тайну мне откройте, пусть и без математики — как вы смогли дорогу сделать? Время у нас есть…

Кто-то из обслуги грозно взглянул на Столбова и жалостливо на Президента, чуть-чуть скосив взгляд на часы: ну что же вы, Анатолий Дмитриевич, нет у нас времени! Президент этот взгляд уловил.