Мария Феррарелла - Полицейские тоже любят

– Я заметил.

«Я заметил также много других вещей», – подумал он, тайком наблюдая за ее профилем.

Он с Макинтайр были напарниками. Работали вместе и нуждались в том, чтобы их мозги были ясны, а судьбы не переплетались.

Он знал это и все же…

Сэм заставил себя сосредоточиться на том, что она говорит.

– Удивительно, что в Авроре не самые толстые полицейские страны. Слава богу, каждый член нашей семьи соответствует физическим и профессиональным кондициям. – Она мысленно взяла обязательство заняться гимнастикой при первом удобном случае. Ей придется добавить специальный комплекс упражнений к своим тренировкам. – Иначе, настигнув преступников, мы расплющили бы их своим весом, вместо того чтобы задержать.

Вообразив эту картину, Сэм рассмеялся.

– Графство сэкономило бы кучу денег на судебных издержках, – предположил он.

Райли видела, что их жилой комплекс уже близко. Неужели приехали? Как получилось, что обратная поездка оказалась гораздо короче? Она могла бы поклясться, что они добрались сюда в мгновение ока.

– Пожалуйста, не говори этого в присутствии Эндрю, – взмолилась она. – Он использует твою версию для того, чтобы заставить нас есть еще больше.

– Я запечатаю свои уста, – пообещал Сэм, когда Райли направила свою машину к месту парковки для гостей.

– Господи, надеюсь, этого не понадобится.

Как это вырвалось у нее? Как, черт возьми, она допустила это? – ругала себя Райли. Если сомневаешься, попробуй отвлечься. Она переняла это довольно необычное правило от своего отца.

– Хм, я помогу тебе с Лайзой, – вызвалась Райли и быстро вышла из машины, прежде чем Сэм смог что-нибудь сказать.

Она открыла дверцу заднего сиденья и отстегнула Лайзу от автокресла до того, как это сделал отец. Сэм отступил, наблюдая за ней.

Остро чувствуя присутствие Вьятта, Райли не представляла, что происходит в его голове. Возможно, это и лучше.

Она осторожно взяла на руки спящую девочку.

– Открой входную дверь, – попросила она Вьятта.

Сэм не видел оснований спорить с ней или настаивать на том, что именно он должен заботиться о Лайзе, тем более зная, что Райли все равно выиграет спор.

Следуя впереди, он вынул ключ.

– Почему, когда мы были в академии, я не замечал в тебе этого стремления брать на себя ответственность?

Тогда они были друзьями, и дальше этого их отношения не продвинулись.

– Возможно, из-за того, что тебя всегда окружали страстные салаги женского пола, добивавшиеся твоего внимания, – высказала она догадку.

Сэм вставил ключ в замочную скважину и повернул его. Время, проведенное в академии, обратилось в смутное пятно, будто прожил его кто-то другой.

– Что-то не припоминаю страстных салаг, – откликнулся он невинным тоном.

Райли предполагала такую забывчивость.

– Еще рано для болезни Альцгеймера, – пошутила она.

Сэм распахнул перед Райли дверь квартиры. Она вошла первой. За ней проследовал Сэм и включил свет.

– Спасибо, – пробурчала она, направившись в гостиную.

Повернув налево, Райли прошла в комнату для гостей, ставшую теперь спальней для Лайзы. Комната за несколько последних недель изменилась, и большей частью благодаря тому, что Райли подобрала для девочки различные вещи. Не хотела отставать от нее и Бренда, задаривая Лайзу игрушками. Теперь это, безусловно, была комната, принадлежавшая маленькой девочке.

Уложив Лайзу в кровать, Райли задумалась, стоит ли спящую девочку переодевать в пижаму. Через мгновение она отказалась от такого намерения. Ничего страшного, если одну ночь девочка поспит в одежде. Стоит разбудить ее, и угомонить будет трудно. Сэм вряд ли порадуется бессонной ночи.

Сняв с Лайзы туфельки, Райли укрыла ее пледом и позволила малышке безмятежно спать.

Сэм стоял посреди комнаты, наблюдая за Райли, и чувствовал себя лишним, но не настолько, чтобы заменить напарницу.

– Ты не собираешься надеть на нее пижаму? – полюбопытствовал он.

Райли замотала головой, отступая от кроватки под балдахином.

– Лайза может проснуться. Не стоит ее беспокоить, – сказала она Сэму. Собираясь покинуть комнату, Райли заметила, что Вьятт вместо того, чтобы выключить свет, уменьшил его яркость до слабого свечения.

– Лайза боится темноты, – объяснил он.

– Я тоже долгое время боялась, – сказала Райли.

И не стала добавлять, что сразу после убийства Санчеса страх вернулся к ней, и она спала с включенным светом. Так продолжалось до прошлой недели. К этому времени потребность в освещении каждого угла исчезла столь же таинственно, как появилась.