Николай Усков - Семь ангелов

– Два апостола… ad limina apostolorum… – заговорил Кен.

– Ад чего? – удивилась Ксантиппа, переставшая понимать мужчин окончательно.

– Ad limina apostolorum – средневековый синоним Рима, что значит «к апостольским пределам» – прекрасное название для ворот, которые являются пределом, границей нового Рима.

– Подождите, подождите, – перебила Ксантиппа, – я всегда говорила, что у мужчин плохо с арифметикой. У вас получилось восемь.

– Действительно, восемь… – заговорил было Кен, а потом вдруг вскочил и заметался, – постойте, я точно видел там человека, – он тыкал пальцем в сторону окна индульгенций.

– Может быть, это уборщик, – равнодушно предположил Антуан и обратился к Пылкой: – Если быть точным, то все-таки семь, Ксантиппа. Святой Петр упоминается дважды – собор святого Петра и ворота Петра и Павла.

Алехин смотрел на окно. Все было спокойно. Из напряжения его вывел Антуан:

– Так что там дальше, Кен?

– Ничего не понимаю, – признался Кен.

– Учи матчасть! – по-русски заявила Ксантиппа голосом отличницы и ябеды. – Слепец, – она перешла на английский, – это, конечно же, апостол Павел. Когда он еще был Савлом и шел в Дамаск, к нему обратился голос, явившийся в столбе света. Будущий апостол прозрел и одновременно ослеп на три дня.

– Умница! – Алехин обнял Ксантиппу. Она просияла.

– Все равно получается восемь, – мрачно заметил Антуан. – Многовато.

– Отсечем ненужное, – предложил Кен. – Есть такое понятие «титульные базилики» Рима. Изначально tituli – тайные церкви в домах верующих римлян, когда христианство еще подвергалось гонениям – позднее некоторые из них стали stationes, буквально станциями или остановками. Это церкви, в которых понтифик делал остановку во время торжественных процессий по городу. Так или иначе они все входили в число мест, обязательных для посещения паломниками.

– Все, кроме Замка Ангела – это святыня скорее для современных паломников, в шортах и с мыльницей, – заметил Антуан.

– Вычеркиваем. Остаются: ворота апостолов Петра и Павла, капелла св. Петра, башня св. Лаврентия, капелла св. Иоанна, церковь Пречистой Девы, зал Иисуса и нечто, связанное с апостолом Павлом.

– Вуаля, – выдохнул Антуан.

– Ну и где же сокровища? – радостно спросила Ксантиппа.

– Вот это самое сложное, – признался Кен. – Разгадка несомненно здесь:

Алехин достал ручку, перевернул листок бумаги и стал рисовать.

– Сначала я думал, что надо нанести карту Рима на схему Авиньонского дворца, – в разных концах листа он изобразил какие-то квадратики и кружочки. – Но получилась абракадабра. Cвятой Петр в Риме находится на западе, а здесь на юге и т. д. Потом я вспомнил, что в Средние века пространство не воспринималось как абстракция с раз и навсегда заданными расстояниями, сторонами света – равнодушными и объективными характеристиками. Важно не то, где юг или восток и сколько километров от Петра до Иоанна, а мистическая география мира.

– Кенчик, ты, конечно, умница, но я ничего не понимаю, – призналась Ксантиппа.

– Смотри, это просто. Иерусалим – лучший город на Земле, поэтому на средневековых картах его изображали в центре. И все остальные населенные пункты наносились на карту по принципу, есть в них искра Горнего Иерусалима или нет. Те, что считались священными, находились близко от Иерусалима, остальные – в жопе. Проще всего это понять на примере средневековой живописи. Художники абсолютно не использовали линейную перспективу. Она была им просто не нужна. Перед ними не стояла задача воссоздания видимого мира в его физических пропорциях – мир плох и несовершенен. Иконописец пытался постичь глубинные мистические сущности. Художников совершенно не беспокоили кажущиеся несоответствия. На одной картине одновременно могли быть изображены сюжеты, происходившие в разное время. Если что-то, например, гора не помещалась – ее рисовали маленькой, чтобы влезла. Опять-таки фигура святого всегда будет выше домов, гор, деревьев, обычных людей. Просто потому, что святой лучше. А Иисус в свою очередь будет выше любого человека. Все это похоже на творчество кремлевских фотографов. Рост Путина – 170 см, а рост Медведева – 162, но на фотографиях кажется, что они не ниже Обамы и Шварценеггера. Потому что хорошие. Их мистическая сущность опрокидывает пропорции несовершенного мира. Забавно, что по мере укрепления власти Медведева он стал расти, и теперь вроде как даже преодолел Путина. Климент именно это называл 3D – третьим измерением.