Николай Усков - Семь ангелов

Неаполь, лето Господне 1347, месяца января 5-й день

Миссия моя почти исполнена. Еще до наступления этого года прибыл в Неаполь папский легат кардинал Бертран де До, чтобы предать смерти последних пленных, которых Иоанна защищала от казни, как могла, а именно престарелую кормилицу Филиппу с дочерью, графиней Санкией, и другими знатными сеньорами, родственными королеве. Ведь не могли мы поступить иначе, ибо желали очистить Иоанну от обвинений в укрывательстве преступников и соучастии. Сам я не решался открыто противостоять королеве. Потому и умолял нашего господина прислать сюда кардинала, которому Иоанна под страхом отлучения от церкви должна будет покориться. Ибо выбор сделала она сама. Не смогла пожертвовать Людовиком – единственным виновником злодейского убийства. И теперь должна была увидеть, как умрет ее кормилица Филиппа с дочерью, графиней Санкией. Было время, когда та кормилица носила Иоанну на руках, а с Санкией безмятежно играла она в садах этого замка в младенчестве своем.

Филиппа, хвала Господу, умерла от ран, только начали они ее казнить на галее, что стояла под окнами Нового замка. Санкию же подвесили за руки к мачте и стали поливать кипящей смолой, а потом утопили. Да позаботится о ней Царица Небесная, коль скоро царица земная спокойна внимала крикам несчастной, даже не шелохнувшись. Казни продолжались до конца проклятого 1346 года.

Поскольку все, слава Богу, шло, как мы предполагали, решил навестить свою Клару и маленького Хуго, живущих в счастливом уединении в Ашее. Взял с собой Джованни Боккаччо из Чертальдо, который, как писал выше, познакомил меня с моей Кларой. Чтобы не привлекать назойливого внимания, решил я переодеться в платье, какое носят миряне. Выбирал его сам Боккаччо, весьма охочий до нарядов. Купил он мне колет такой короткий, а панталоны столь узкие, что весь срам мой был открыт миру, по богопротивной моде нашего развратного времени. Лишь когда набросил поверх плащ, почувствовал, что снова одет. Боккаччо же говорил мне, что зря прячу я ноги и зад, особенно когда еду к конкубине, ибо ничего так не возбуждает женщину в мужчине. Странно, ведь нередко читал в поэмах, что женщины влюбляются в глаза, иногда в мужественный голос или в великие подвиги, но про зад и ноги не было там ни слова. Думаю, поэты эти говорят пустое, ибо у Боккаччо женщин великое множество. А почитаемый первым поэтом Франциск Петрарка всю жизнь влюблен в одну замужнюю даму из Авиньона, с которой, кажется, встретился только раз, мельком, и даже не познал ее. Зовут ту женщину Лаура. Когда вернусь в Авиньон, пожалуй, пойду на нее посмотреть. Может, оттого у Франциска всю жизнь одна женщина, что носит он длинный плащ и пишет о женщинах то, чего не знает. Ведь когда приехали в Ашею, Клара просто поедала меня глазами, и, думаю, не только из-за долгой разлуки.

Поместье, которое купил ей, находится на горе, откуда открывается прекрасный вид на море. Дом – просторный и добротный, окружен оливковой рощей и садом, есть еще поле, ручей и виноградник, а также десять рабов. В саду сидели мы подолгу с Кларой и Боккаччо, ели сыр и пили вино, а он рассказывал нам бесконечные истории самого скабрезного содержания. Хочет их потом собрать в одну книгу, но, полагаю, едва ли сделает, поскольку ленив и жаден до блуда, который предпочитает любому занятию. Хуго наш ползает повсюду и даже пытается ходить, хоть и падает. Из всех слов говорит пока отчетливо только «дай».

Оставил им двести флоринов на расходы, а также преподнес подарки – золотые серьги с камнями, расшитый пояс, расписной сундук и отрез отличного шелка из Сирии. За все уплатил 25 флоринов.

Неаполь, лето Господне 1347, месяца декабря 20-й день

Весной дела у Людовика из Таранто пошли к победе, что стоило нам еще 2000 флоринов. Он уже подступил к Неаполю с большой армией, но от решительного сражения с братом мы его, волею господина папы, удержали. Сказал ему, что если прольет кровь еще и брата, то не даст ему папа своего благословения на брак с Иоанной. К тому же принц Роберт, которого теперь называют императором Константинопольским, как мы и предполагали, занялся возвращением себе империи. В июле 1347 года от Рождества Христова сочетался он браком с Марией Бурбонской, королевой Кипра. Соединив их владения в Греции, надеется он захватить затем Константинополь. В результате Людовик, беспрепятственно въехал в Неаполь и соединился с королевой Иоанной в ее замке. Свадьбу сыграли они в августе без обычных торжеств, ибо заплатили слишком большую цену за свою любовь.