Николай Усков - Семь ангелов

«Ты, хитрый и коварный хорек, – в зале засмеялись, – сделал большую ошибку, оставив свой мерзкий дневник на столе. Знай же, что выпил ты чашу, полную яда. Отправляйся к дьяволу, тебя породившему. Не князь церкви, а князь тьмы. Ты уже чувствуешь смерть. Надеюсь, умираешь в мучениях».

– Именно с этой записки началась моя страсть к истории, – торжественно объявил Бриен. – Кто, кому и когда налил чашу, полную яда? – профессор торжествующе оглядел притихший зал. – Мне шел девятнадцатый год, когда я опубликовал эту записку в журнале «Общества любителей древностей департамента Воклюз». Тогда я предположил, что она объясняет смерть папы Климента VI: «Не князь церкви, а князь тьмы» – очевидно, указывало на высокий церковный сан адресата. С критикой моей гипотезы выступил один немецкий профессор из Фрайбурга. Он настаивал, что смерть папы стала итогом длительной болезни, возможно, венерической, как о том свидетельствует хронист Маттео Виллани. Петрарка, напротив, приписывал папе другой порок – алкоголизм.

– Отпад! – воскликнул студент, который еще две минуты назад был всецело поглощен загорелыми ляжками соседки.

– Кроме того, тот же Петрарка указывал, что Клименту в 1343 году была сделана трепанация черепа. Так хирург предполагал справиться с малярией. По причине лихорадки в голове викария Христа якобы образовался избыток соков, который вызывал головную боль и красноту лица. Представьте себе – череп бедного Климента долбили ломиком.

– Мамочки! – взвизгнула какая-то девушка.

Профессор улыбнулся:

– Я люблю Средние века, но иногда я рад, что живу в XXI. – Студенты захихикали. – Пару лет понтифик правил христианским миром с дыркой в голове, в состоянии, которое Петрарка тактично описывал как «дебильное». К тому же в момент смерти понтифику шел 61-й год – возраст более чем преклонный для тех времен. Так что ничего загадочного в его смерти не было. Да и герб с шестью розами принадлежал не только папе, но и Хуго де Бофору, его племяннику, или, как мы теперь знаем, сыну. Соответственно, считал мой достопочтенный коллега из Фрайбурга, записка могла быть адресована самому де Бофору. Он-то как раз умер внезапно и в довольно молодом возрасте, в 27 лет. – Бриен опять отхлебнул воды. – Я был раздавлен и уничтожен. Хотя разгромная рецензия появилась на немецком, к тому же в «Записках общества изучения истории земли Баден-Вюртемберг», мне казалось, что мой позор очевиден решительно всем: и булочнику, и молочнику в родном Кап-Ферра. Я поклялся, что найду разгадку. Многие годы я пытался идентифицировать почерк отравителя, но так ничего и не нашел. Автор, очевидно, не являлся клириком. Он писал на старопровансальском, а не по-латыни, да и вообще владел пером паршиво. Убийца, кажется, взял перо в руки лишь однажды. Или не представлял для современников никакой ценности, а потому прочие его писания были либо стерты с пергаментов, чтобы дать место более талантливым, либо банально съедены крысами – да-да, крысами, – подчеркнул Бриен, – самыми страшными врагами исторической науки. Ясно было одно: убитый вел «мерзкий дневник», который попал на глаза злоумышленнику и стал причиной отравления.

И вот я нашел разгадку. Я нашел убийцу. Через 658 лет.

– Браво, профессор Бриен! – завопила подлиза, сидевшая в первом ряду.

– Мадемуазель, по правде сказать, ваши восторги должны быть адресованы моему коллеге из России, доктору Алехину. Прошу вас поприветствовать его. – Все стали оглядываться в поисках доктора, Алехин неподвижно сидел в темных очках.

– Доктор Алехин? – позвал его Бриен, Кен поднялся и быстро сказал:

– Бриен, не тяните. Интересно же.

– Скромность всегда отличает истинных ученых. – Профессор хотел присовокупить к этому еще какой-то витиеватый комплимент, но Алехин рявкнул:

– Кто убил де Бофора?

– Конечно, королева Иоанна, – ответил Бриен, – она приехала к Хуго в тот момент, когда поняла, что Климент умирает. Ей нужно было укрепить отношения с будущим папой… У них была бурная ночь…

– Э-э, профессор, а нельзя ли поподробнее, – попросил коротко стриженный верзила.

Бриен улыбнулся и сказал:

– Читайте мою публикацию, молодой человек. Там все есть. Так вот, Бофор долгие годы страстно желал королеву Иоанну, но она не замечала его. Мужчины для Иоанны делились на красивых и нужных. Де Бофор не был красив, но и в число нужных вошел не сразу. Теперь же он стал очень нужен королеве Иоанне. Вскоре ему предстояло взойти на трон викария Христа. Она явилась к нему. Прекрасная златовласая королева. Не удивительно, что де Бофор потерял голову и… совершил роковую ошибку – оставил свой дневник на столе в кабинете. Кстати, не забывайте, в ночь их любви скончался папа и кардинала срочно вызвали во дворец. Он просто забыл о мерах предосторожности. Вероятно, королева ходила по пустынным комнатам дома и случайно наткнулась на дневник своего друга. Да-да, она считала маленького некрасивого де Бофора преданным другом, тайно влюбленным в нее. Королева прочла дневник и поняла, что на самом деле Хуго был трезвым и коварным политиком, который методично разрушил ее королевство и саму ее жизнь с одной-единственной целью, чтобы папство смогло завладеть Авиньоном – жемчужиной ее короны. Она была потрясена, оскорблена, раздавлена. Она жаждала мести. Но что она могла сделать? Слабая женщина против всесильного кардинала, против будущего папы? Королева ничего не нашла лучше, чем подсыпать любовнику яда.