Крис Картер - Экзекутор

— Никто ничего не говорит, но я-то знаю, что мы имеем дело с серийным убийцей, склонным к ритуалам. Дикая жестокость… с такой мы никогда не сталкивались. Этот тип отличается от всех прочих.

— Если никто ничего не говорит, откуда ты это знаешь? — Он бросил в кофе четыре кусочка сахара.

Она покачала головой и отвела взгляд.

— Может, интуитивно. Какое-то внутреннее ощущение.

— Понимаю. — Он откусил еще кусок сандвича и теперь говорил с полным ртом. — Ты сказала, что киллер какой-то иной. В каком смысле?

— Да ты просто посмотри на факты, Мэтт. Какой убийца будет обезглавливать священника в его же собственной церкви и приставлять к телу собачью голову? Какой убийца почти два дня будет живьем поджаривать свою жертву перед камином? — Клер обеими руками заправила волосы за уши. Паскье нравилось, когда она так делала. Он считал, что это просто очаровательно. — Они держат тела под замком. Я не могла сделать снимок, но слышала, что убийца буквально расплавил лицо Аманды Рейли.

Паскье вопросительно посмотрел на нее.

— Аманда Рейли была второй жертвой.

Он наморщил лоб.

— Ты читала нашу газету?

— Последний номер — нет. Там нет хороших репортеров, которых стоит читать.

— Очень смешно. Видишь ли, разница между тобой и другими нашими замотанными репортерами в том, что у тебя еще осталась интуиция, о которой ты говорила. То самое внутреннее чувство. — Он улыбнулся, и Клер заметила, что в зубах у него застряло колечко лука. Он избавился от него с помощью мизинца. — А это, скорее всего, потому, что ты прекрасная сельская девушка. Ты выросла не в мегаполисе, где говорят лишь деньги и все бегут марафон в крысиных гонках. — Он старательно изображал сельский акцент. — Мы, жители больших городов, начисто забыли об интуиции и о внутренних чувствах и как они помогают заниматься любимым делом.

— О, черт возьми, мистер, ни интуиция, ни эти внутренние чувства ничуть мне не помогают. — Вот у Клер сельский акцент был безукоризненным.

Паскье рассмеялся и доел остаток сандвича.

— Тебе не удалось расколоть Роберта Хантера. Он городской человек, а вот сердце у него — сельского жителя. Единственный коп из тех, кого я знаю, который искренне любит свою работу. И конечно же он не любит репортеров.

Клер снова занялась своими волосами.

— Что ж, я открыта предложениям. И не собираюсь сдаваться.

Хитрая улыбка скользнула по лицу Паскье.

— Я надеялся, что именно это ты и скажешь. Итак, вот что ты должна сделать…

Финансовый район даунтауна Лос-Анджелеса расположен к югу от Банкер-Хилл и к северу от Саут-парка — здесь и есть повсеместно узнаваемая линия панорамы Лос-Анджелеса. Район расположен вокруг улиц Пятой, Шестой, Саут-Флауер и Фигуероа и остается самым влиятельным финансовым и деловым центром южной части страны. Офис финансовой службы Тайлера располагался на семнадцатом этаже дома 542С на Флауер-стрит.

Дан Тайлер сидел в элегантном кожаном кресле за столом красного дерева — симпатичный мужчина сорока с лишним лет. Его каштановые волосы с сединой на висках были аккуратно зачесаны назад, а резкие линии на удивление привлекательного лица говорили о силе, опытности, уверенности в себе и о пережитых страданиях. На нем был элегантный темный костюм со светло-голубой рубашкой и в тон к ней — серым полосатым галстуком. Его темно-карие глаза были прикрыты очками в тонкой оправе. Кабинет демонстрировал признаки профессии хозяина — дорогая мебель, внушительный бар в углу, несколько фотографий в рамках на стенах и три подключенных друг к другу монитора на столе, по которым постоянно бежал поток цифр с биржи акций. Его секретарь объявил о приходе двух детективов, и Тайлер встал, чтобы встретить их у дверей.

Он провел их в кабинет, показал на два кресла перед его столом и предложил выпить — но они отказались.

— Я понимаю, что ситуация сложная, мистер Тайлер, — начал Хантер, — но мы постараемся справиться с ней как можно быстрее.

— Прошу вас, называйте меня Дан, — сказал Тайлер, занимая свое место за столом. Голос у него был серьезный и приятный, как у хорошего рассказчика.

Хантер быстро объяснил, что пройдет еще несколько дней, прежде чем криминалисты освободят дом в Малибу.

Тайлер кивнул. Он понимал, что сейчас снова выставлять дом на рынок — не самая лучшая идея.

— Дом не выглядит так, как собственность на продажу, — сказал Хантер. — Вы жили в нем?

— Да. Много лет.