Себастьян Фитцек - Ночь вне закона

Во время своего небольшого доклада он снял тонкую куртку (видимо, на улице шел небольшой дождь) и попросил у Арецу носовой платок, которым вытер капли с лица и непривычно большого носа.

Швартц не был ни красавцем, ни уродом. По сути, идеальный солист рок-группы, подумал Бен. Поживший, но не опустившийся, крепкий, но не накачанный, с меланхолией в глазах, которая у женщин-фанатов определенного сорта вызовет «комплекс помощника» и одновременно желание сорвать с него футболку, под которой они предполагают обнаружить покрытый шрамами торс.

– А сейчас дайте мне, пожалуйста, ваши телефоны, – сказал Швартц. Несмотря на вежливую фразу, это прозвучало как приказ.

– Зачем? – Арецу упрямо подняла подбородок.

– У вас наверняка есть семья, друзья, знакомые. Люди, которые волнуются и переживают. Которым вы, возможно, захотите отправить сообщение. Чего я не могу допустить.

– Это означает, что вы запрещаете нам все контакты? – уточнила она.

Швартц мягко улыбнулся и проигнорировал скрытый агрессивный упрек студентки.

– В Сети еще никто не знает, где вы находитесь, фрау Херцшпрунг. Пусть так все и останется.

– Мы же не стали бы никому сообщать адрес! – сказал Бен.

– Вы это уже сделали, – возразил Швартц. – Гугл, Амазон, Netflix, eBay абсолютно точно знают, где вы. Возможно, даже Niantic и Nintendo, если вы еще подписаны на PokemonGo и не отключили функцию геолокации в телефоне. Я не эксперт по Интернету, но знаю, что многие из психов снаружи – настоящие профи.

Он поднялся и взял свой вещмешок.

– Знаете, моя стратегия, как пережить эту ночь, совсем простая, но она сработает, только если вы будете придерживаться одного правила. Которое звучит так: оставаться внутри.

Он вернулся к ним и протянул руку.

– Вам нельзя покидать эту квартиру. Ни физически, ни виртуально. Если вы будете соблюдать это простое правило, то сегодняшняя ночь будет приятнее, чем морской круиз, это я вам обещаю.

Бен понимал аргументацию полицейского и все равно чувствовал себя некомфортно, обрубая единственную связь, например, с Дженнифер.

– Я должен быть доступен для Джул! – сказал он, когда Швартц кивнул на мобильный, оттопыривавший карман брюк.

– Вы останетесь доступны. Через меня!

Следуя импульсу, Бен отдал полицейскому только свой личный сотовый. Второй телефон Джул остался в его правом заднем кармане.

Арецу тоже медлила, прежде чем нехотя повиновалась приказу.

– Какое еще оружие у вас есть? – спросил Швартц, после того как оба телефона исчезли в его вещмешке. Бен указал на рюкзак Арецу и принес перцовый газовый баллончик из кухни.

– Почему мы не можем это оставить? – спросила Арецу.

– Ради вашей и моей безопасности. – Швартц впервые улыбнулся. Бен обратил внимание, что один из его резцов чуть светлее других. – Я не хочу, чтобы вы наделали глупостей, если здесь что-нибудь произойдет. Честно говоря, я не опасаюсь, что сюда кто-либо проникнет. Кроме меня, перед комплексом дежурят еще двое патрульных полицейских. Но может случиться, что вы испугаетесь, когда какой-нибудь псих попытается разбить окно или вышибить тараном дверь. И в этом случае мне не хочется вдыхать газ, если вы понимаете, о чем я.

– О’кей, но, может, мы были бы в большей безопасности в полицейском участке? – спросила Арецу.

– Нет. Во-первых, я должен сначала вывезти вас отсюда, а транспортировка всегда связана с рисками. Во-вторых, полицейский участок – это общедоступное здание; его намного сложнее контролировать, чем эту относительно неплохо защищенную квартиру. Или вам хочется в камеру? – Теперь он обратился к Бену. – Не могу гарантировать, что вы будете сидеть там один. Вполне вероятно, что некоторые из подследственных заключенных более легковерны, чем я, и думают, что слухи о ваших наклонностях соответствуют правде. Кстати, за некоторых своих коллег я тоже не могу поручиться.

Бен удивленно взглянул на него:

– Какие еще наклонности?

Полицейский вздохнул:

– Хочу быть с вами откровенным, господин Рюман. Когда ваш отец попросил меня взяться за ваше дело, я сначала хотел отказаться.

– Слишком опасно?

– Слишком подозрительно.

Бен кивнул:

– Понимаю. С тех пор как я в первый раз зашел на страницу AchtNacht, я чувствую себя как в сюрреалистическом кошмаре.

Швартц прикусил нижнюю губу и помотал головой.

– Вы меня не поняли. Я имел в виду, что вы мне подозрительны, господин Рюман. Я отец семейства. И я знаю, что такое надругательство. Мой собственный сын подвергся ужасным вещам. Но ваш отец убедил меня, чтобы я не верил лжи в Интернете.