Джеймс Холл - Под покровом дня

Торн слушал, как Сара продолжает жонглировать цифрами. Он чуть наклонился вперед, чтобы лучше видеть ее рот, и вновь испытал беспокойство, но не потому, что не мог вспомнить, а потому, что рот Сары вызывал у него какие-то неприятные ассоциации.

— Ты слушаешь меня или нет?

— Девять тонн твердых отходов, — повторил Торн. — Это целая куча дерьма.

Она не улыбнулась.

— Если ты хочешь помочь, тебе нужно кое в чем разбираться.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Торн!

— Что?

— Нет, не выйду. — Она сказала это, не глядя на него, голос ее был сух и деловит, как будто она отказывалась от порции бобов.

— Но ты подумаешь об этом? Я все понимаю. Ты должна как следует все обдумать, прежде чем ответить.

Глубоко вздохнув, она сбавила скорость и свернула направо, в узкий проезд.

Сохраняя молчание, она проехала сотню метров по этой тропе, подходящей разве что для джипов. Густой кустарник цеплялся за дверцы машины. Повсюду были рытвины. На дороге валялись ветки деревьев.

— Эта земля принадлежит Эймосу Клею, — сказала она. — Кейт говорила, что ты его знаешь.

— И это все? Все, что ты можешь мне сказать? — ответил Торн. — Я делаю тебе предложение, а ты морщишься и ведешь себя так, словно ничего не произошло.

Она нажала на педаль тормоза, и Торна резко бросило вперед. Но он удержался на месте, опершись руками о переднюю панель.

Сара перевела рычаг в нейтральное положение и стала постукивать ногтем по рукоятке. Наконец она сказала:

— У меня своя жизнь, меня окружает целый мир, о котором ты ничего не знаешь.

— Ты имеешь в виду мужчин. Тебя окружают мужчины.

— Очень много всего, Торн. Ты мне нравишься, я думаю, что мы близкие друзья. Друзья, которые могут доверять друг другу.

— Друзья, которые могут доверять друг другу.

Торн смотрел, как она выстукивает ногтем свою морзянку. Все еще глядя вниз.

— Я хочу, чтобы мы поговорили. Чтобы ты поговорил со мной.

— У тебя есть другие любовники?

— Я встречаюсь с другими мужчинами. — Она пронзительно взглянула на него.

— Но ты хочешь поговорить со мной. Чтобы я поговорил с тобой, — сказал Торн. — Я пытаюсь играть в открытую. Пытаюсь услышать, что ты хочешь мне сказать.

— Торн, Торн, Торн. Я не знаю, что с тобой делать. — Она взяла его руку в свои ладони. Покачала головой, поднесла его руку к своим губам и поцеловала ее с тыльной стороны. Он смотрел, как она целует его руку, ее глаза были закрыты.

— Я слишком спешу, — сказал Торн, — и это тебя пугает. Ты думаешь, я заговорил об этом просто потому, что убили Кейт, потому, что у меня шок, потому, что меня мучает похмелье. — Он знал, что его голос звучит резко, неровно. Он сглотнул, сжал ее руку.

— Нет, Торн. Я боюсь не тебя, — ответила она. — Я боюсь саму себя. — Она вернула его руку ему на колени. — Я изо всех сил стараюсь быть с тобой честной. И не хочу причинять тебе боль.

— Ну, ладно, — сказал Торн, стараясь привнести в свой голос нотку оптимизма. — Так какое отношение ко всему этому имеет Эймос Клей?

Пару минут они молча сидели в проезде Эймоса Клея, потом Сара откашлялась и стала рассказывать. Сто семьдесят два гектара земли, принадлежащие Эймосу Клею, были подходящим местом для строительства «Порта Аламанда». Участок еще не был выкуплен «Грейсон Груп». Сперва они хотели утрясти все экологические вопросы, провести все общественные слушания, уладить разногласия. Инвесторы были осторожны, они не хотели вкладывать миллионы в проект, чтобы потом, после начала строительства, увязнуть в судебных спорах.

Когда об этом узнала Кейт, она встретилась с Эймосом Клеем и заключила с ним договор. Этот старый ловец омаров, который в течение тридцати лет скупал гектар за гектаром этой бесполезной, отрезанной от цивилизованного мира земли, не прочь был обогатиться. А его старая знакомая Кейт Труман уговорила его предоставить ей преимущественное право выкупа участка. До того, как он мог продать участок «Грейсон Груп», он должен был сначала дать шанс ей.

— Срок действия договора истекает первого августа, — сказала Сара. — Либо мы завершим сделку до этого времени, либо земля достанется Грейсону и его людям.

— Сколько он хочет?

— Миллион наличными.

Торн засмеялся.

— Что? Ты думаешь, это слишком много? — сказала Сара. — Да это задаром. Это последний участок земли такой величины на всем побережье от Хоумстеда до Ки-Уэста. Все остальное не может быть выставлено на торги. Либо это заповедники, либо зоны особого внимания, не подлежащие продаже в соответствии с законодательством штата. Земля Эймоса, возможно, стоит десять миллионов, а может, и еще больше. Но Эймос хочет стать миллионером. Один миллион — это все, что ему нужно.