Дэвид Пис - 1977. Кошмар Чапелтауна

В аду, полном фейерверков, ее нет.

Я лежу на полу телефонной будки, уже стемнело, но горят фонари и костры, фейерверки и фары, надо мной – высокие деревья Чапелтауна, в деревьях – херовы совы с большими-пребольшими круглыми глазами, и я кляну Мориса, мать его, Джобсона, дядю Мориса, Сову, моего ангела-хранителя, с его «хорошо хоть она – из полицейской семьи, знает, как оно бывает» и со всем этим дерьмом типа «если тебе что надо – ты не стесняйся»: ну, давай, бля, приезжай к этой телефонной будке и забери меня отсюда, и верни ее мне, давай, падла, пока я не достал перо и не пощекотал твои крылышки, твои вонючие черные крылья, эти вонючие черные крылья смерти, давай, верни ее мне, прямо сюда, в эту маленькую красную будку, в это смутное время, в этот каменный век, мертвый век, верни ее мне, сжимающему телефонную трубку, верни ее, чтобы она увидела, как я тут рыдаю, вою, свернувшись в клубок на полу, сжимая в руках волосы, проклятые волосы, кровавые пряди волос.

В аду, полном фейерверков, ее нет, я один.

– Еб…

Я держу Джо Роуза за горло, комната наполнена густым дымом, матрас прислонен к окну, две семерки нарисованы на каждой свободной поверхности, глупая обдолбаная мартышка со страху готова наложить в штаны.

– Я тебя убью.

– Я знаю, я знаю.

– Говори…

Он трясется, закатив глаза к потолку, заикаясь:

– Дженис?

– Говори.

– Я не знаю, где она, слышь, я клянусь!

Я сую ему пальцы в ноздри, подношу ключи к его большим карим глазам.

– Не надо. Я клянусь.

– Я тебя убью.

– Я знаю, слышь, я знаю.

– Говори.

– Что говорить? Я не знаю, где она.

– Но ты знаешь, что ее нет?

– Это каждый, бля, придурок знает.

– А ты скажи мне то, чего не знает ни один, бля, придурок.

– Например?

– Например, кто был ее сутенером?

– Кто был ее сутенером? Слышь, ты че, шутишь, да?

– Какие тут, бля, могут быть шутки?

– Эрик.

– Эрик Холл?

– А ты че, не знал?

– Она его информировала.

– Ясное, бля, дело. А он был ее сутенером.

– Ты мне врешь, Джо.

– Ты че, бля, в натуре не знал?

Я хватаю его за горло.

– Я тебе клянусь, слышь. Эрик Холл был ее сутенером. Спроси любого.

Я смотрю в эти большие карие глаза, в эти большие слепые карие глаза и начинаю сомневаться.

– Слышь, она вернется, – говорит он. – Как бумеранг. Они все возвращаются.

Я отпускаю его – он падает на пол.

Я иду к тому, что осталось от двери, к разбитому дереву, к расколотым семеркам.

– Кроме тех, которые попадаются твоему Капитану Джеку, – говорит он. – Кроме тех, которые попадаются в его пиратские сети.

– Позвони мне, Джо. Как только услышишь хоть малейший шорох – сразу позвони.

Он кивает, трет шею.

– Иначе я вернусь и тебя убью.

В аду, полном фейерверков, ее нет, я один – посреди улицы.

Я снова набираю номер. Луизы нет.

Я снова и снова набираю номер. Луизы нет.

Я набираю номер больницы, но меня не соединяют.

Я набираю Йорк, и спустя десять минут сестра говорит мне, что господин Рональд Прендергаст умер сегодня утром от гематомы, образовавшейся в результате травм, нанесенных ему во время ограбления.

Я поднимаю глаза и вижу небо сквозь кроны деревьев.

Вижу дождь.

Я снова набираю номер. Луизы нет.

Я снова и снова набираю номер. Луизы нет.

Я набираю номер больницы, но там бросают трубку.

Хер с Карен Бернс.

Хер с Джо Роузом.

Хер с Рональдом Прендергастом.

Хер с чертовым Потрошителем.

Хер с Морисом.

Хер с Биллом.

Хер с Луизой.

Хер с ними со всеми.

Ее нет:

Меня нет.

В аду.

Колотясь в двери, колотя по мордам, выламывая двери, выкручивая руки, ища ее, ища себя.

В аду, в угнанной машине.

Эрик Холл, следователь Эрик Холл, сотрудник брэдфордского отделения полиции на Джейкобс Уэлл, и я – там, на Джейкобс Уэлл, жду в угнанной машине, его машине, машине Эрика, в той, что я угнал от его дома в Делхоме:

Никого нет дома, таксист уехал, мои деньги – тоже.

Вокруг его маленького замка, через дождь на оконных стеклах, сетки и раздвинутые занавески, выломав его заднюю дверь, через запах псины, семейные фотографии, в его кабинет с большими окнами и видом на поле для игры в гольф, в его коробки с медалями и старинными монетами, ища хоть что-нибудь, хоть какой-нибудь кусочек Дженис, хоть малюсенький кусочек, ничего не находя, унося с собой деньги, оставленные в прихожей для прислуги, и ключи от его новенькой «Гранады-2000» цвета морской, бля, волны.

Падла.

Вниз по Галифакс-роуд, поворот на Торнтон-роуд, через Аллертон в Брэдфорд, одна дорога – прямехонько в Джейкобс Уэлл.